Петербургскийчас пик, 27 февраля
2008
Слабое звено
Не знаю, как
центральных районах Петербурга, но в моем пригородном поселке в день выборов с
утра включается громкая трансляция и звучат бравурные песни. Так было и
двадцать и сорок лет назад.
С утра на улицах орут
громкоговорители. Если ты к этому времени поленился взять открепительный талон,
то придется идти, поскольку уже с обеда к тебе будут стучаться “агитаторы”, а
они чаще всего работают на твоем предприятии, и твой отказ от участия в
голосовании будет зафиксирован. Народ в основном охотно идет на избирательные
участки: там в буфете наверняка можно купить что-нибудь из дефицита: апельсины,
бутерброд с икрой. Получаешь бюллетень для голосования и можешь, конечно,
сходить в кабинку, стоящую в другой стороне зала, вычеркнуть в знак протеста единственную
фамилию, но ведь это тоже будет зафиксировано, а протест твой никто не услышит.
Позорно, унизительно, невыносимо было сознавать, что ты элементарно трусишь.
Тут следует напомнить,
что в те времена избирательные кампании организовывали парткомы предприятий.
Они направляли (за отгулы) людей в избирательные комиссии и в агитаторы. Они
контролировали явку на выборы и поведение избирателей. Никакого КГБ не
требовалось. Твоя неблагонадежность становилась известной начальству, а ты был
полностью в его власти. От него зависела не только твоя работа и карьера, но
предоставление жилья, места в садике для ребенка, путевок, участка в
садоводстве, автомобиля. Зависимость человека от предприятия была важнейшим
фактором всей тоталитарной системы. В Ленинграде это, может быть, меньше
чувствовалось, но страна в целом состояла именно из градообразующих предприятий
и привязанных к ним трудящихся.
Когда ровно 19 лет назад
откуда-то появились смельчаки, возжелавшие, чтобы их фамилии были внесены в
бюллетени для голосования, они не к власти рвались. Они хотели, чтобы в бюллетенях
была хотя бы еще одна фамилия. Раз в бюллетене две фамилии, то одну из них
нужно вычеркнуть. Значит, нужно ОБЯЗАТЕЛЬНО зайти в кабинку. Теперь уже нечего
бояться: в кабинку заходят все. Альтернативное
голосование снимало страх. Это было самое главное, самое глубинное. Тайна
голосования, фарисейски прописанная в конституции, оказалась слабым звеном
системы, иглой, где таилась кащеева смерть. Мы получили тайные и
альтернативные, т.е. свободные и демократические выборы.
И, предвидя возмущение
читателя, тем не менее, скажу, что наши выборы остались свободными и
демократическими. С одной оговоркой: под демократией здесь понимается ее
нынешняя стадия развития. Самая первая, самая примитивная стадия, когда власть,
опираясь на большинство, абсолютно не считается с мнением меньшинства, сокращает сферы его
влияния. Раз большинство не любит
богатых людей, Америку, интеллигенцию и высокое искусство, то нагнем богачей,
посадив и разорив кое-кого из них, будем враждовать с Западом и увеличивать
военный бюджет, показывать по телевизору тупость, прикроем свободную прессу.
Но при демократии
возможен и другой вариант. У власти оказывается исторически мыслящие люди,
видящие вектор развития, понимающие, в какую сторону должно двигаться общество.
И они идут на полшага впереди общества. Не больше, чтобы не оторваться, но и не
меньше, чтобы указывать путь, а не быть на поводу у толпы. Такая власть бережет
и лелеет побежденное меньшинство хотя бы потому, что знает: умных людей вообще-то никогда и нигде не
бывает много, и находятся они, как правило, именно среди меньшинства, именуясь
либеральной интеллигенцией, продуктивной элитой.
Либеральная
интеллигенция от нынешних президентских выборов хотела иметь только один прок -
телевизионную трибуну во время избирательной кампании, чтобы хоть раз
докричаться до большинства. Власть не позволила и этого. Что же, запишем это ей
в пассив, а нам пора начинать готовиться к парламентским выборам. Объекты для
воздействия хорошо известны. Во-первых – удушающее избирательное
законодательство. 7%-ный барьер, неоправданные требования к политическим
партиям. Во-вторых – телевидение, ставшее средством оглупления народа. Как
воздействовать на этих монстров – нужно думать. Во всякой системе есть слабое
звено.
Вот сейчас я
раздумываю, как бы публично задать вопрос Чурову. Что мешает уже сегодня
обязать районные избирательные комиссии публиковать в Интернете предварительные
(немедленные) результаты голосования по всем участкам района? То же самое для
избиркомов региона - результаты по районам. По стране уже есть. Тогда я,
наблюдатель на участке, могу сверить свою копию протокола с данными в районной
таблице и проверить правильность суммирования. Полная открытость результатов
снимает все вопросы о фальсификациях. Никаких технических препятствий не
существует. Интернет сегодня есть в каждой районной администрации. Жаль, что Владимир
Евгеньевич, наверное, не читает «Час пик». Это не входит в его обязанности.