«Петербургский ЧАС ПИК» 5 мая 2005г.

(в газете статья напечатана с неоправданными правками)

ЦЕРКОВЬ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

Какой вклад внесла Церковь в победу? Хрестоматийный ответ – на средства РПЦ была построена танковая колонна «Дмитрий Донской». (Так, по официальным данным, с 22 июня 1941 г. по 1 октября 1944 г. духовенство и миряне Ленинграда собрали на цели обороны и на подарки бойцам 27 313 952 руб.)

Но в этом ли состоит роль Церкви во время войны? Священники не благословляли солдат, идущих на бой, не причащали раненых, не отпевали погибших. И командиры поднимали в атаку не призывом «За веру, за отечество!», а совсем другими словами. На фронте не было церковных служб, хотя большая часть солдат считала себя верующими людьми. Согласно переписи 1937 г., включавшей вопрос о религии, положительно ответило на него около 100 млн. человек.

Причина, разумеется, не в том, что священники манкировали своими обязанностями. Просто священников не было. К началу войны церковная организация была фактически разгромлена.

ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ДВЕСТИ ЕПИСКОПОВ, ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ТРИСТА ТЫСЯЧ ЦЕРКОВНОСЛУЖИТЕЛЕЙ БЫЛО УБИТО И ЗАМУЧЕНО В ЛАГЕРЯХ. Да простится мне это слово «приблизительно». Точной статистики до сих пор нет. Сначала арестовывали священника, а потом через некоторое время закрывали храм: мол, раз нет у вас священника, то и храм должен быть закрыт.

Возьмем наш город. К октябрю 1917г. в столице количество храмов составляло 498, к июню 1941 г – 8.

Это во второй столице. А по всей огромной России для большинства верующих на сотни верст кругом не оставалось ни одного действующего храма. До революции КАЖДЫЙ человек в России имел возможность придти в храм, помолиться и причаститься, окрестить ребенка, отпеть покойного родителя. К 1940-му году такой возможности не имел уже почти НИКТО.
А вот статистика Киевской епархии:

	1917	1940	1942
Храмов	1710	2	318
Монастырей	23	0	8
Священников	1435	3	437
Дьяконов	277	1	21
Псаломщиков	1410	2	86
Монахов и монахинь	5193	0	387

Самое потрясающее в этой статистике - последняя колонка. Ведь в 42-м году Украина была под оккупацией. Немцы разрешили открыть храмы и монастыри. Попробуйте поставить себя на место священника, чудом спасшегося от коммунистов. Ведь для него служение Богу превыше всего. И вот враги твоего народа открывают храм, разоренный и закрытый правителями твоего народа. От этого может разорваться сердце... Попробуйте догадаться, что стало с этими священниками после освобождения от немцев.

Антицерковная, антихристианская политика советского государства в первые десятилетия после Октябрьской революции вызвала массовое сопротивление духовенства и верующих. Уже в 1918 году образовалась Катакомбная Церковь, а в 1927 году более 40 архиереев отказались от административного подчинения Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), пошедшему на поводу у безбожной власти, желавшей тотально контролировать внутрицерковную жизнь. Это была иосифлянская группа, получившая свое название по имени руководителя — митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых). К 1940-му году НКВД выявил и уничтожил всех священников этой группы, а миряне слились с Катакомбной Церковью, которая просуществовала до наших дней.

Для окончательного удушения Церкви оставалось совсем немного. Сталин вел себя как хищник семейства кошачьих, который, поймав добычу и придавив ее, не спешит убивать, а долго играет с жертвой.

И вот в сентябре 1943 года произошло событие, круто изменившее ситуацию. Неожиданно и в спешном порядке из Ульяновска был доставлен в Москву митрополит Сергий (Страгородский). 4 сентября ему позвонил начальник 4 отдела III управления НКВД (по борьбе с церковно–сектантской контрреволюцией) полковник Г. Карпов. Карпов известил митрополита о желании правительства принять высших иерархов Русской Церкви в любое удобное для них время, желательно безотлагательно.

Встреча состоялась в этот же день. Кроме владыки Сергия, присутствовали еще два митрополита: Леннградский Алексий и Киевский Николай. Сталин сообщил, что Церкви разрешено открыть учебные заведения (до этого в течение 25 лет не было возможности готовить смену духовенству), издавать печатный орган, создать Синод. Нет возражений и против избрания на Соборе Патриарха. И сделать это нужно побыстрее.

Иерархи предложили провести Собор через месяц, но Сталин настоял, чтобы он состоялся через 4 (!) дня. Это было предложение, от которого невозможно отказаться.

В работе Собора 8 сентября приняло участие 19 иерархов: 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов – весь епископат, оставшийся в живых. Все 19 архиереев единогласно проголосовали за избрание митрополита Сергия Патриархом Вся Руси.

В день интронизации Патриарха Сергия 12 сентября вышел первый номер возобновленного Журнала Московской Патриархии, тиражом 15 000 экземпляров.

Еще одно последствие встречи 4 сентября – образование Совета по делам Русской Православной Церкви, который возглавил полковник, а впоследствии генерал НКВД Карпов, исполнявший эту должность до 1960 года.

Почему это произошло именно сейчас, а не раньше? Чем вызвана такая неприличная, в сущности, поспешность? Петербургский историк Михаил Шкаровский, добросовестнейший исследователь истории РПЦ в XX веке, обращает внимание именно на цепочку событий. 4 сентября – разговор со Сталиным, 8-го – Собор, 12-го – интронизация, а уже 19 сентября – в здании, переданном Патриархии, Святейший Патриарх принимает прибывшую из Великобритании делегацию Англиканской Церкви во главе с архиепископом Йоркским Кириллом Гарбеттом. Англикане давно добивались этого визита, они хотели своими глазами увидеть и оценить положение верующих людей в СССР. Вот им и представили избранного Патриарха, Синод, возрожденные церковную печать и духовное образование. А храмы всю войну были переполнены.

Ведь приближалось намеченное на ноябрь открытие Тегеранской конференции, Сталин хотел предстать на ней легитимным правителем, отцом народов, с которого сняты обвинения в преследовании граждан по религиозным мотивам.

Все сталинские уступки были циничным политическим расчетом и ничем более. Да и свобода, предоставленная Церкви, была ли она реальной свободой? Деятельность Церкви по-прежнему ограничивалась территорией храма. В семинарии принималось не более 60 воспитанников ежегодно. До 1956 года не был напечатан ни один экземпляр Священного писания. Подавляющее большинство храмов так и не было открыто. Были прочно забыты реформаторские решения Поместного Собора 1917 года. Усилилась вертикаль власти. А от людей генерала Карпова нельзя было скрыть ни слова, без них нельзя было сделать ни шагу.

Для РПЦ в сентябре 1943 года начался этап выживания, продлившийся до 1988 г.

Судьбы староверов, католиков, греко-католиков и протестантов во время войны складывались не менее драматично. Но это особый разговор.

Георгий Трубников, руководитель центра «Христианская демократия».

Главная страница

http://gtrubnik.narod.ru/church_in_war.htm