ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЧАС ПИК 12 АПРЕЛЯ 2006г.
Самозваный Собор
Георгий ТРУБНИКОВ, руководитель центра
«Христианская демократия»
4-6 апреля в Москве
состоялся «X Всемирный Русский Народный Собор». Главный принятый документ - «Декларация о правах и достоинстве человека».
Цитатник
«Сознавая, что мир переживает переломный момент истории, стоит перед
угрозой конфликта цивилизаций, по-разному понимающих человека и его
предназначение, - Всемирный Русский Народный Собор от имени самобытной русской
цивилизации принимает настоящую декларацию».
Собор по определению есть собрание чьих-то представителей.
Две с половиной тысячи собравшихся в зале
церковных соборов Храма Христа Спасителя выступали «от имени самобытной русской цивилизации». Кого из
них вы туда делегировали, дорогой читатель?
Само понятие «цивилизация», используемое историками для обозначения архаичных обществ, слишком широко и неопределенно, чтобы его использовать в политически важных декларациях, тем более для самоидентификации. И еще: великий и могучий наш язык заставляет нас сегодня очень внимательно относиться к употреблению слова «русский». Есть синонимы: «российский», «русскоязычный», «постсоветский», «православный». Точно знаю, что у моих приятелей Иосифа Вайсмана и Анвара Усманова термин «русская цивилизация» вызовет некоторое беспокойство.
Человек как образ Божий имеет особую ценность, которая не может быть
отнята. Она должна уважаться каждым из нас, обществом и государством. Совершая
добро, личность приобретает достоинство. Таким образом, мы различаем ценность и
достоинство личности. Ценность - это то, что дано, достоинство - это то, что
приобретается.
Здесь всё верно. Идею достоинства человека родил великий русский философ Владимир Соловьев. Он бы изумился, узнав, что его идея используется, по сути, против Декларации прав человека, в основу которой именно она и легла.
Вечный нравственный закон имеет в душе человека твердую основу, не
зависящую от культуры, национальности, жизненных обстоятельств. Эта основа
заложена Творцом в человеческую природу и проявляется в совести.
Мы-то считаем, что совесть каннибала говорит тогда, когда он не поделился с детьми мясом человека соседнего племени. А совесть террористки – когда она просто струсила и не нажала на кнопку. Совесть христианина – когда он не сумел проявить любовь не только к ближнему, но и к врагу. Разные всё-таки вещи.
Мы различаем две свободы: внутреннюю свободу от зла и свободу
нравственного выбора. Свобода от зла является самоценной. Свобода же выбора
приобретает ценность, а личность - достоинство, когда человек выбирает добро.
Наоборот, свобода выбора ведет к саморазрушению и наносит урон достоинству
человека, когда тот избирает зло.
Всё. На этом месте, дорогой читатель, я застрял. Столь мудрое философствование мне не по силам (вспомнилось злополучное «свобода – это осознанная необходимость»). Наверное, в этом есть смысл, но относится всё это к отдельной личности, а не к организации, объявляющей о своих намерениях влиять на всемирное сообщество и на государства. И вообще это пустая затея – добросовестно анализировать текст, предназначенный для сокрытия намерений, а не для их объяснений.
«Это же не наш
метод!»
За неделю до открытия собора состоялась пресс-конференция председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Из нее стало известно, что центральной темой Собора станет обсуждение проблемы прав и свобод человека и создание собственного правозащитного центра.
Не радуйтесь, господа правозащитники. Вашего полку не прибыло. Скорее наоборот: это вам смену готовят. Ведь просто разгромить правозащитное движение нынче как-то неудобно, желательно его политкорректно заместить. Это и подтвердил митрополит: «Величайшей ошибкой некоторых правозащитных организаций являлась деятельность, которая, мягко говоря, не соответствовала патриотическому настроению абсолютного большинства народа. Эти перекосы правозащитной деятельности должны быть исправлены». То есть митрополит нас научит свободу любить не как-нибудь, а патриотично. Копает он глубоко: «Концепция прав человека, как она представлена сегодня в международных организациях и в западной политической мысли, не является производной нашего исторического опыта и культурного контекста». Она, оказывается, со злополучного Запада нам принесена, притом «на штыках Великой французской революции». А вот «русская цивилизация» имеет «положительный опыт общественной жизни».
Интересно бы знать, что именно имеет в виду владыка, в какой период своей истории «русская цивилизация», да хотя бы русское православие набралось «положительного опыта». Увы, и в эпоху насильственного крещения византийскими монахами, и в эпоху княжеских предательств веры, и при Василии Темном, низложившим митрополита за данный им шанс вернуться в единую, святую, соборную и Апостольскую Церковь, и во времена Ивана Грозного и смуты, и в синодальную эпоху, не говоря про советские времена, - никогда православная церковь не была истинным просветителем для народа и мудрым наставником для власти. А была она при власти чем-то вроде министерства агитации и пропаганды. Народу внушались несколько простых мыслей: «Христос терпел и нам велел», «Когда-нибудь и ты поймаешь свою золотую рыбку», «Святая Русь окружена врагами». Пользуясь таким идеологическим обеспечением, власть держала народ в рабстве и темноте, тем временем завоевывая всё новые и новые территории до размеров одной шестой части суши.
Разумеется, архитектура храмов, фрески, многоголосное пение, зрелищность служб не могли не воздействовать на лучшие чувства прихожан. Для народа церковь была единственной формой приобщения к культуре. Но было ли этого достаточно, чтобы приобщиться к сущностям христианского вероучения, отнюдь не лежащим на поверхности?
Надежды на обновление появились после падения монархии. Поместный Собор 1917 года, половину которого составляли миряне, включая выдающихся светских богословов, успел принять несколько реформаторских решений, так и оставшихся невыполненными. Вскоре наступила самая страшная эпоха в истории церкви. Приблизительно двести епископов, приблизительно триста тысяч церковнослужителей было убито и замучено в лагерях. Да простится мне это слово «приблизительно». Точной статистики до сих пор нет. В сущности, церковь была уничтожена. Большой соблазн состоит в том, чтобы в уничтожении церкви обвинить инородцев, прорвавшихся во власть. Да нет, это собственные иваны, родства не помнящие, собственные юродивые сбивали кресты, сбрасывали колокола, срывали со стен иконы и конвоировали арестованных батюшек. Наша церковь оказалась неспособной противостоять атеизму революционеров - сокрушителей. Слаба оказалась православная вера.
А вот христианская вера всё выдержала, но по-прежнему ее
поддерживает лишь гонимое меньшинство, а не участники самозваного собора.