Была ли необходимость разрушать социалистическую экономику, худо-бедно обеспечивавшую нормальную жизнь народа?
В такой постановке вопроса уже содержится предположение о том, что все происходившее объяснялось чьими-то кознями, носило характер продуманности и расчета. В действительности к 1985 году ясно было только одно: вавилонская башня советского тоталитаризма должна рухнуть. При всем при том абсолютному большинству советских людей она казалась незыблемой: так стройно выглядели ее конструкции, так изощренно она включала в себя каждого человека, каждый дом, каждую деятельность.
Но крах ее был неизбежен, ибо от основания до верхушки она была построена на лжи. Так сказал Солженицын, так думали многие. Ложь о грядущем земном царстве всеобщего счастья, ложь об общенародной собственности, ложь о свободных выборах, ложь о дружбе наций, ложь о морально-политическом единстве народа, ложь об истории, наконец, ложь о Боге. Ложь должна была рассыпаться, когда уже нельзя было перегородить Путь, скрыть Истину и убить Жизнь, которые несет неудержимое человеческое сознание, дарованное Богом. Мировое информационное поле, сложившееся к концу нашего века, сильнее границ, тюремных решеток, человеческой глупости.
Разумеется, существовали и чисто материальные предпосылки для крушения тоталитаризма. Существует классическая формула Ленина, изъятая, кстати, из употребления при Брежневе: "производительность труда есть в конечном счете самое главное для победы нового общественного строя". Можно представить себе тот ужас, который охватывал правоверного марксиста, имеющего доступ к достоверной информации, когда он вдруг осознавал, что производительность социалистического труда на седьмом десятке лет существования социализма не только многократно ниже капиталистической, но в ряде случаев просто снижается, что по ленинской логике указывает на неизбежность победы капитализма.
Занимая по объему производства второе-третье место в мире, СССР занимал 25-30 место по производству на душу населения; этот показатель был в два-три раза ниже, чем в развитых странах. К тому же, сюда включалось все произведенное, включая огромное количество оружия. (Только для уничтожения его теперь тратятся миллиарды рублей).
Многие до сих пор не понимают, что сравнительно благополучное по российским меркам существование в семидесятых годах обеспечивалось безудержной и бездарной распродажей природных богатств. В те годы мы промотали достояние своих детей и внуков. "Нефтедоллары" позволяли латать самые крупные бреши бюджета. Но накормить страну было все же нелегко. Многие сейчас забыли о пустых прилавках магазинов во всей России, кроме Москвы и Ленинграда, о "колбасных электричках", о вынужденных круглогодичных постах.
Падение цен на нефть и истощение нефтяных ресурсов, плюс поражение в афганской войне - это заставило кремлевских старцев выдвинуть на первый план Горбачева, но в тот момент никто не мог и предположить, чем кончится дело.
Действительно мощная и действительно всеобъемлющая система тоталитаризма не могла быть аккуратно и осознанно демонтирована, сегодня некого обвинять в непродуманности пути, на который страна встала в 1985 году. Произошло то, что должно было произойти.
В чем состоит специфика отношения христианской демократии к экономике вообще?
Во-первых, в постановке вопроса об идеологиях рассматриваемых экономических систем, а точнее - об их теологических основаниях, а во-вторых - в выдвижении концепции социального рыночного хозяйства.
Что общего между экономикой и теологией?
Теологический подход, абсолютно невозможный в нашей стране еще несколько лет назад, в остальном мире является настолько обычным, само собой разумеющимся, что на нем не акцентируют внимание ни политики, ни экономисты. А между тем именно теологический подход позволяет взглянуть на экономику с высоких позиций, откуда хорошо просматривается основное.
С теологической точки зрения идеологией государственного регулирования экономики, воплощенной самым ярким образом в социалистической экономике, является поклонение идолу-государству, что в теологии называется язычеством. Для людей, исповедующих государственное регулирование, характерна вера в то, что государство может предоставлять блага безвозмездно.
Но государство не Бог, а лишь структура человеческого существования, и не может оказывать материальную помощь, не покрывая ее дополнительными доходами от налогов. Налоги же, в свою очередь, удорожают продукцию, ведут при искусственном удержании цен к нерентабельности и к сокращению производства. Поэтому и дефицит самых разных товаров, очереди, талоны и карточки являются неотъемлемым атрибутом данной системы. Но у системы государственного регулирования есть и завоевания; этими завоеваниями являются защита самых слабых, больных, самых неспособных к деятельности.
Другим преимуществом государственного регулирования является способность быстро мобилизоваться в критической ситуации, например во время войны. Ради идеи сильного государства, несущего людям всеобщее счастье, ради своего народа человек может проявить энтузиазм в труде на общее благо. Порою это может принести плоды, но долго этот стимул служить не может. Это заканчивается сразу же, как только обнаруживается, что идол - всего навсего идол.
Противоположностью здесь выступает либерализм с его лозунгом полной свободы человека, частной собственности, хозяйственного развития. Более сильный должен пробиться в борьбе за существование, даже за счет слабых. Государственное вмешательство в экономическую жизнь не должно иметь места. Либерализм отрицает любую веру - как в идола, так и в Бога.
По этой логике идеологией социального рыночного хозяйства является христианство?
Именно так. Недаром оно было разработано и практически воплощено впервые партией христианских демократов Германии ("немецкое чудо"), недаром было подхвачено всем европейским христианско-демократическим движением. Учение оказалось практически универсальным, в настоящее время оно одерживает победы и на латиноамериканском континенте.
Роль христианства в социальном рыночном хозяйстве многолика. Когда население в своем огромном большинстве исповедует одну веру, это означает действительное, а не мнимое моральное единство народа. И страх Божий, и снискание даров Божьих, и высокая любовь к Богу - все это делает людей честными и милосердными.
У многих россиян, возможно, вызовет только смех тот факт, что на Западе очень часто люди, достигшие искусства в уклонении от налогов, каялись затем перед Богом и возвращали долги. Но для этого нужна очень хорошо укорененная вера.
Другая сторона христианского влияния состоит в критике теологии освобождения, сводящейся к апологетике нищеты. Для православной России эта проблема весьма актуальна. Идеал бедности, хотя и не провозглашен Церковью, доминирует в церковной практике. Нужны большие усилия, чтобы в православии возобладали идеи Святого апостола Павла, который своими делами подавал пример и призывал своих последователей добросовестным трудом зарабатывать себе не только на пропитание, но еще и столько, чтобы из этого они могли сотворить добро другим (напр. Еф. 4,28).
А если взглянуть на эти экономические типы с точки зрения человека?
Система государственное регулирования исходит из установки, что люди в своем большинстве по природе столь глупы и злы, что они не только не в состоянии позаботиться о себе и о своих семьях, но и, если им предоставить для этого свободу, помешают друг другу в достижении этих целей и навредят друг другу. Разумеется, этот основной постулат никогда не предается гласности и устанавливается лишь в кругу избранных.
В отношении же государства система государственного регулирования предполагает, что государство, напротив, является столь добрым, умным, всемогущим и щедрым, что ему можно и необходимо для блага всех подданных доверить абсолютную власть.
Система либерализма исходит из того, что люди настолько умны и добры, что они, если им предоставить свободу, сами позаботятся о себе и даже возьмут на себя часть забот о благе других. При этом принцип социального уравнивания отрицается сторонниками либерализма: они считают, что менее трудолюбивые, менее приспособленные, менее умные и менее энергичные должны спокойно уступить место в борьбе за выживание и быть исключены из процесса продолжения рода или довольствоваться добровольными пожертвованиями победителей. Разумеется и здесь, как и в государственном регулировании, столь откровенная установка редко оглашается, предпочитают говорить не о борьбе за существование, а о честном соревновании.
Либерализм по существу нравственно оправдывает любую инициативу, вплоть до преступной, общество резко разделяется на сверхбогатых и бедных. Даже если бедным при этом обеспечено выживание, контраст в сравнении со сверхбогатыми заставляет ощущать себя сверхбедными.
В чисто экономическом отношении либерализм всегда одерживает верх над государственным регулированием.
(Говоря здесь о либерализме, мы намеренно, для контраста, утрируем и схематизируем его характеристику. Буквально таким либерализм был, разве что, в девятнадцатом веке. Современный неолиберализм многое заимствовал из социального рыночного хозяйства.)
Социальное рыночное хозяйство - это метод социальной политики, который сочетает в себе принцип свободы на рынке с принципом социального выравнивания.
Социальная рыночная экономика исходит из того, что, хотя человек по природе добр, но он в различной степени одарен интеллектуально и в различной мере плох или хорош морально. Чем глупее и хуже люди одного сообщества или народа, тем больше требуется мер государственного регулирования, чем они умнее и морально выше, тем больше свободы нужно предоставить, чтобы была достигнута цель государства - мир и благосостояние народа.
Социальное рыночное хозяйство является прежде всего и в значительной степени рыночным хозяйством, оно представляет собой "третий путь", пролегающий между необузданным либеральным рыночным капитализмом и тоталитарной административной экономикой, путь, ведущий к свободному, экономически эффективному, стабильному порядку в обществе и экономике.
Проиллюстрируйте высказанные общие положения несколькими конкретными примерами решения социальных проблем тремя системами. Как они преодолевают бедность и нищету?
С точки зрения либерализма. В этом случае бедность не преодолевается, скорее она создается самой системой. Из бедности каждый выбирается как может. Это невозможно сочетать с христианскими заповедями о добре и справедливости по отношению к бедным.
С точки зрения государственного регулирования. Путем экспроприации богатых производится принудительное уравнение населения. Этот метод недостоин человека и неэффективен.
С точки зрения социального рыночного хозяйства. Пригодными мерами являются прогрессивное налогообложение, подготовка учебных и рабочих программ, социальное страхование (которое может быть обязательным), обязательное обучение, субсидии, облегчение условий кредита, стабилизация роста инфляции, форсированное развитие рынка, содействие в возникновении новых предприятий, помощь в развитии новых предприятий, государственные проекты только в крайнем случае (они способствуют инфляционным процессам).
Как преодолевается инфляция?
Согласно либерализму. С инфляцией вообще не нужно бороться, поскольку она ускоряет победу самых энергичных и расчетливых.
Согласно государственному регулированию. Здесь инфляция не считается коренным злом. Цены замораживаются, что постепенно приводит производство к застою. Оно сохраняется лишь на государственных предприятиях. Дальнейшие меры - талоны на питание, запрет на ввоз товаров и т.д.
Согласно социальному рыночному хозяйству. В качестве пригодных мер рассматривается: увеличение товарного предложения, поощрение конкуренции, отказ от запретов на ввоз, отказ от осуществления больших государственных проектов, отказ от дотаций убыточных предприятий.
Как бороться с бегством из деревни?
С точки зрения либерализма. Вообще не ведется борьба с бегством из деревни.
С точки зрения государственного регулирования. Людей просто принуждают к сельскохозяйственным работам.
С точки зрения социального рыночного хозяйства. Здесь стремятся сделать жизнь и труд на земле более выгодными, например, через сокращение налога и т.п. Поощряется производство при одновременном снижении цен.
Как решается жилищная проблема?
С позиции либерализма. Здесь с жилищной проблемой вообще не борются, люди предоставлены своей судьбе.
С позиции государственного регулирования. Государство пытается строить квартиры и таким образом захватить вновь монопольное положение. Замораживание квартирной платы делает жилищное строительство и сохранение жилого фонда нерентабельными, что только углубляет жилищную проблему.
В социальном рыночном хозяйстве. Государство дает поручительство на предоставление кредитов по льготным процентным ставкам, чтобы способствовать росту вкладов в строительство. Это соответствует христианским принципам личной свободы и развития человеческой личности, которая тоже должна сделать вклад со своей стороны.
Рассматривая приведенные примеры, мы можем убедиться в том, что социальное рыночное хозяйство не является простым компромиссом, средним между либерализмом и государственным регулированием. Скорее это диалектический синтез, иной виток спирали.
К какому типу следует отнести сегодняшнюю российскую экономику?
Произошедшая либерализация цен, резкая поляризация имущих и неимущих - это признаки либерализма. Огромная доля государственных предприятий, царящий в обоих секторах монополизм, высокие налоги - родимые пятна государственного регулирования. Но одно ясно: до социальной рыночной экономики нам предстоит пройти непростой путь.
Как на все другое, на состояние экономики решающее влияние оказывает состояние общества. Возьмем, к примеру проблему директоров предприятий. Возможность сменить "снизу" руководство предприятием появилась еще в конце 80-х годов, когда стали образовываться советы трудовых коллективов. Эта возможность усилилась с преобразованием государственных предприятий в акционерные общества. Но в подавляющем большинстве случаев у руководства остались прежние директора. Люди не захотели использовать предоставленные им права. Между тем к управляющим в новой обстановке предъявляются совсем иные требования. Прежние директора завоевывали авторитет прежде всего благодаря таким качествам как "пробойность", т.е. умением завести в министерстве или, еще лучше, в ЦК полезные неформальные связи, добиться финансирования производственных и социальных проектов, увеличения штатного расписания, государственных наград себе и своим сотрудникам. А в условиях рынка управляющий должен быть в первую очередь глубоким экономистом. И хотя настоящих экономистов у нас пока не хватает, предприятия и не торопятся приглашать их в качестве своих директоров.
Еще более значительно влияние нашего менталитета на реформы в сельском хозяйстве.
Вы говорите о менталитете русской крестьянки, для которой ее корова всегда будет буренушкой, а не машиной для производства молоко и мяса?
Вы коснулись интересной проблемы. В Дании и Голландии типичной является ферма, включающая 100 гектаров обрабатываемой земли и 100 коров. На ферме работают 2 (два!) человека, включая хозяина, это включая пахоту, уборку урожая, приготовление корма, доение, одним словом весь процесс. Конечно, корова там пасется на поле всего несколько недель перед отелом, и никто ее по шее не гладит, но оцените производительность такой фермы, и станет ясно, почему датское масло дешевле нашего, хотя его везут к нам за тысячи километров.
Но гораздо хуже другие ментальные проявления. Нынешний фермер сталкивается с самой настоящей ненавистью со стороны соседей-колхозников. Его всячески притесняют, поджигают его постройки, его называют кулаком-мироедом.
Да, не любят у нас богатых, но ведь эта традиция исходит именно из христианства. Разве не говорил Христос о том, что богатому так же невозможно попасть в Царство Божие, как верблюду пойти сквозь игольное ушко?
Для начала следует принять во внимание, что "игольным ушком" в Иерусалиме называли самые малые по размеру ворота в городской стене. Верблюду в эти ворота было пройти действительно нелегко, а с поклажей - невозможно. Прочтите весь этот эпизод, описанный в 19-й главе Евангелия от Матфея, и вы убедитесь в том, что Христос разговаривал с юношей без тени обличения, скорее с глубоким сочувствием, и речь шла не только о жизни вечной, но о совершенстве, о максимальных требованиях к себе. Богатому труднее освободиться от бремени материального. Христос раскрывал людям смысл вероучения и постоянно прибегал к максимам, которые нелепо переносить в повседневный быт.
Характерно, что именно этот евангельский эпизод активно упоминался в большевистской пропаганде. Коммунистическая уравнительная концепция, сводившаяся к "экспроприации экспроприаторов", нуждалась в идеологическом обосновании. Для этого коммунистическая пропаганда в числе прочего ссылалась на якобы исходящее из евангельского учения осуждение богатства и восхваления бедности. В действительности стремление к уравниловке основано на зависти, которая в христианстве определяется как грех.
К какому экономическому полюсу склонны христианские демократы сегодня?
Учитывая незаконченность и непоследовательность экономических реформ начала 90-х годов, в сегодняшних своих экономических требованиях христианские демократы на первое место ставит меры, имеющие либеральный характер:
- финансовая стабилизация, без которой немыслимо инвестирование средств в производящие предприятия,
- пересмотр налоговой системы в сторону поддержки прибыльности,
- поддержка малого и среднего бизнеса,
- активизация антимонопольного законодательства,
- перенос налоговой нагрузки с прибыли на потребление ресурсов,
- снижение таможенных пошлин,
- частная собственность на землю,
- структурная перестройка народного хозяйства в сторону сокращения военного производства,
- активная поддержка местного самоуправления с собственным бюджетом.
На первое место вы ставите финансовую стабилизацию. Но некоторые экономисты считают, что инфляция - не так уж страшно, что и с ней можно жить и развиваться.
Они имеют в виду, что с помощью денежных вливаний, то есть увеличения инфляции, можно решать самые жгучие проблемы и добиваться некоторого подъема производства. Они считают, что инфляция 8-10% в месяц допустима. Но так можно сделать один-два раза, а в качестве долгосрочной политики инфляционные меры могут привести только к одному: к повышению банковских кредитов, снижению инвестиций, общему падению производства, снижению покупательской способности и обнищанию населения.
Можно ли считать, что в СССР не было инфляции: ведь государственные цены в основном оставались стабильными на протяжении многих лет?
Инфляция в СССР была, но она имела скрытый характер. За необходимые товары, отсутствующие на прилавках, приходилось переплачивать. Реальные цены на товары находились в промежутке между установленными государством и диктуемыми спросом. К примеру, чтобы купить мясо или колбасу, приходилось летать из Казани в Москву, тратиться на дорогу, тратить время, так что реальная стоимость колбасы для абсолютного большинства россиян составляла отнюдь не пресловутые 2 рубля 20 копеек. Недаром работники торговли, "сидящие на дефиците", были у нас самыми богатыми людьми. Об инвестициях тогда понятия не имели, все делалось якобы за счет государства, а на самом деле за счет населения.
Опыт многих стран показывает, что только тогда, когда инфляция будет доведена хотя бы до 10-20% в год, возобновится экономический рост, после чего начнется повышение жизненного уровня народа. Так произошло в послевоенной Западной Германии, где христианские демократы мужественно выдержали нападки профсоюзов популистского толка и провели страну через полосу лишений. Так произошло во всех тех бывших социалистических странах, которые, в отличие от России, провели реформы более решительно, добились финансовой стабилизации и теперь вышли на первые места в Европе по темпам экономического роста.
Почему вы делаете упор именно на мелкий и средний бизнес, ведь крупные предприятия, концентрация капитала выгодны тем, что обеспечивают высокую производительность труда?
Это нам долго внушалось, но история показывает, что в наше время во всем мире больших успехов достигают именно средние по объему фирмы, обозримые трудовые сообщества. Но главное сейчас в России не это. Главный порок, доставшийся нам от социализма - это монополизм. Когда люди вынуждены покупать товары насущной необходимости у единственного имеющегося торговца по диктуемой им цене - это уже не рынок, а грабеж. Малый и средний бизнес антимонополичен по самой своей сути, поэтому помочь ему стать на ноги - важная задача общества и демократического государства. К тому же именно в малом бизнесе, где все прозрачно, можно своими руками пощупать фундаментальные законы рынка. Когда владелец ларька соображает, что, слегка понизив цену на ходовой товар по сравнению с соседями, можно в полтора-два раза увеличить оборот, а стало быть и доход, то он поднимается на целую ступеньку в овладении наукой бизнеса. Для экономиста, а на Западе для любого человека - это азбука, но для простого постсоветского человека - открытие. Мелкий бизнес - прекрасная школа. Не надо притеснять ларечников и продавцов с рук, даже если они оскорбляют чье-то чувство прекрасного. Торговля - такая же профессия, как другие. Неприязнь к купцам прививалась коммунистами, слово "лавочник" было символом чего-то низкого, недостойного. Недаром так долго слышались призывы разогнать "паразитов-перекупщиков", точнее - требовать, чтобы на рынках имели право продавать только свою собственную продукцию крестьяне. Эта глупость имела шансы стать государственной политикой. Слишком многие не понимали, что это элементарное разделение труда по профессиям.
Вы призываете к снижению таможенных пошлин, но ведь это лишит государство тех средств, которые оно может использовать на социальные нужды.
Это самообман. Никакой иностранец не будет торговать в убыток себе. В ответ на повышение пошлины он повысит цены, и каждый из нас это почувствует. Или прекратит поставки, и мы будем вынуждены вместо американских куриных окорочков втридорога покупать "синюю птицу" местной птицефабрики, у которой исчезнет стимул перестраивать производство, улучшать качество и снижать себестоимость продукции.
Не кажется ли вам, что дальнейшая либерализация, снятие ограничений в движении капиталов приведет к засилью иностранных хозяев в России?
"Засилье", "Россию продают" и прочее из арсенала национал-патриотов - это пустые словеса, за которыми стоит психология вражды к внешнему миру, ксенофобия. Если на заводе, принадлежащем иностранцу, умеющему поставить дело, русские люди получают гораздо больше за свой труд, чем на соседнем - кому от этого плохо? Ведь он кнутом людей не погоняет, они живут на своей земле, защищаются российскими законами. Пора забыть сказки о наглой эксплуатации и системе потовыжимания. Просто их труд лучше организован и лучше технологически обеспечен, более производителен, ибо нацелен на рынок, а не на вал. Наша трагедия в том и состоит, что в России уничтожили людей, умеющих быть хозяевами. Они появятся, но не сразу. А если кто-то из чувства патриотизма предпочитает работать на русского некомпетентного и вороватого директора - на здоровье. Но не надо из этого делать государственной политики.
И землю можно иностранцам продавать?
Разумеется, как это делается в цивилизованном мире. Удивительные версии распространяют патриоты. Иностранцы, мол, скупят нашу пахотную землю, настроят там игорных домов и площадки для гольфа. И эту чушь многие принимают за чистую монету. Если иностранцу потребовалась наша земля, то это будет означать вложенные им средства, окультуренную землю и хорошо оплачиваемые рабочие места для россиян. Если земля продается, то совершенно неважно, кто ее покупает, лишь бы все было по закону.
Другое дело, что у нас земля пока не стала объектом купли-продажи благодаря сопротивлению коммунистической оппозиции. Более того, приходилось слышать даже от деятелей Церкви, что земля, дескать, есть творение Божие и не может быть собственностью человека. На самом деле Христос по своим оценкам существовавших в те времена отношений собственности не имел ничего общего с социалистами-революционерами наших времен. Он спокойно говорил об аренде, о прибыли (см., напр. Мат. 31; 25).
Российское общественное сознание постепенно освобождается от химер, хотя и медленно. Никаких здравых аргументов у оппозиции нет. А народ за семьдесят лет забыл, что прежде в России, как и везде, земля продавалась, вот и кажется ему это непривычным. Больно глядеть на нашу землю, особенно в Нечерноземье - до чего ее довело отсутствие хозяев.
Говоря о структурной перестройке экономики, вы делаете упор на сокращение военной промышленности. Но так можно остаться беззащитными перед возможным агрессором.
Советский Союз был сверхмилитаризированной страной, экономика которой стала чем-то вроде подсобного хозяйства при воинской части. Все мы, работники этого "подсобного хозяйства", отдавали в ВПК львиную долю своего труда и заработанных рублей. На атомные бомбы и ракеты, которых давно достаточно для того, чтобы 30 раз уничтожить все человечество и все живое на Земле. На армады танков, ржавеющих на бескрайних полигонах. На корабли, которые даже нет возможности разрезать на металлолом. На изготовление отравляющих веществ, ставших труднейшей технической и экологической проблемой. В СССР сложилась искореженная структура экономики, какой не знает ни одна другая страна мира. Ее гипертрофированные базовые отрасли целиком ориентированы на нужды ВПК: металл - на вооружение, нефть - на горючие для танков, даже хлопок - не на рубашки, а на порох. Мы тешили себя тем, что зато наша армия прекрасно вооружена и боеспособна. Однако войны в Афганистане и в Чечне (да простит Господь, что приходится говорить о чисто военном аспекте этих трагедий), в особенности в сравнении с военными эпизодами на Фолклендских островах и в Персидском заливе, начисто опровергли эти легенды.
Нам нужно понять главное: никто нам не угрожает в той степени, чтобы из-за этого стоило сохранять гигантский и непосильный для нас ВПК. Сегодня нас должна защищать не столько армия, сколько мирная политика государства, которое никому не угрожает, никого не оккупирует, никому не навязывает свою идеологию.
Разве нельзя продавать оружие и этим обеспечивать существование многочисленных специалистов в области военной техники?
С христианской точки зрения продажа оружия, в особенности сомнительным режимам, аморальна. Но мы понимаем, что эта точка зрения сегодня не будет принята обществом. Советское государство всегда продавало, (а точнее дарило, поскольку делало это в кредит, который никогда никто не вернет) оружие. Но на открытом рынке оно в силу низкого качества идет лишь по низким ценам. Так что сильно на нем не заработаешь, а репутацию страны подорвешь окончательно.
Какую социальную политику вы сегодня исповедуете?
Она также имеет скорее либеральный характер:
- переход от дотаций социальных услуг к адресной материальной помощи наиболее нуждающимся,
- увеличение доли социальных отчислений на воспитание и образование, переход к их нормативному финансированию, подразумевающему поступление социальной помощи непосредственно в семью,
- обязательное социальное страхование как принцип самостоятельной заблаговременной заботы человека о себе.
А коммунистическая оппозиция говорит о социальной справедливости: предлагает увеличивать пенсии и зарплаты бюджетникам, перейти полностью на бесплатную медицинскую помощь, увеличить дотации сельскому хозяйству.
Мы иначе понимаем социальную справедливость. Все, что "предлагает" коммунистическая оппозиция, есть популизм чистейшей воды, игра на легковерии избирателей, разжигание хватательного инстинкта толпы. Получи они власть - эта злонамеренная ложь сразу бы обнаружилась, поскольку средств на все то, что они предлагают, попросту нет. Но если оставить в стороне крайности и рассмотреть саму тенденцию левой политики, то в количественном отношении она состоит в использовании большей части прибыли на социальные нужды, а не на воспроизводство. Здесь уместно вспомнить анекдот о жителях некой бедной деревни, которые сажают картофель, а через несколько дней его выкапывают. На вопрос - зачем же они губят будущий урожай, жители отвечают: "Очень кушать хочется". Самая большая социальная несправедливость - это инфляция, к которой нас постоянно толкает оппозиция и перед которой бессильны все, и в первую очередь беднейшие слои.
В качественном же отношении левая социальная политика состоит в дотациях отраслей, а не в помощи конкретным людям. Красивый жест - сделать бесплатным проезд в общественном транспорте бесплатным для пенсионеров. Результат: бесплатно пользуются транспортом в равной мере вполне сносно прирабатывающие к своей повышенной пенсии офицеры в отставке и действительно бедные одинокие старики, у автотранспортного предприятия нет стимула увеличивать количество автобусов на маршруте, поскольку половина пассажиров не платят на законных основаниях и еще немалая часть едут в толкучке "зайцами". Гораздо справедливее и эффективнее те деньги, которые идут на содержание транспорта, отдать действительно нуждающимся, чтобы они сами решали - тратить эти деньги на транспорт или нет.
Мы сознаем, что торжествующий ныне дотационный способ социальной помощи определяется все тем же общественным сознанием. Одинокой старушке с маленькой пенсией, крайне редко пользующаяся общественным транспортом, невдомек, что, голосуя за популиста, она тем самым одобряет изъятие у себя некой суммы, переходящей к упомянутому подполковнику в отставке.
Объясните подробнее ваше понимание экономики народного образования.
Дать каждому ребенку базовое образование - это важнейшая социальная задача государства. Мы постоянно настаиваем на приоритетности расходов на образование. Вместе с тем мы за предоставление людям широкого доступа к негосударственным учреждениям образования. Сегодня развитию частных школ оказывается глухое противодействие прежде всего со стороны чиновников от образования. Но есть еще, как и во всем другом, противодействие общественного сознания. Царит мнение, что частные школы - обязательно школы для богатых, а значит им не только не нужно помогать, но еще и следует обложить налогами. Сегодня родители, отдавшие своих детей, скажем, в негосударственную христианскую школу, платят за обучение вдвойне: непосредственно в частную школу и в виде налога. Справедливость по отношению к ним должна состоять в освобождении их от образовательного налога.
Такой же подход должен быть к тем семьям, которые не пользуются детскими садами. Мы считаем, что они должны получать нормативные адресные выплаты, равные тем затратам, которые производит государство на каждого ребенка, посещающего детский сад.
Экономические проблемы образования должны быть перенесены на местное самоуправление. И заниматься этими вопросами должны специальные, избираемые параллельно с органами самоуправления, советы учебных округов. Так делается, например, в Дании, где образование является приоритетной национальной проблемой уже полтора века, с времен великого народного просветителя Грундтвига.
На местном уровне все проблемы прозрачны, родители, кровно заинтересованные в образовании своих детей, смогут через совет учебного округа принимать участие в экономическом управлении образованием. Уровень образования станет делом престижа местного сообщества. За счет фонда учебного округа смогут получать специальное образование как одаренные дети, так и, напротив, дети с девиантным развитием.
Идея приоритетности расходов на образование пока не поддерживается российским обществом. К стыду сегодняшнего старшего поколения, составляющего большую часть избирателей, оно голосует за тех, кто обещает увеличить пенсии и дать привилегии, эгоистично забывая о детях, не имеющих избирательных прав.

В странах Запада на экономику в последние десятилетия существенное влияние оказывают "зеленые". Отличается ли ваша позиция в чем-нибудь от позиции "зеленых"?
Вспомним дилемму, сформулированную русским классиком: природа - это храм или мастерская? В христианском понимании и то, и другое - крайности, содержащие доли истины. Природа - творение Божие, следовательно ее нужно любить и беречь. С другой стороны - сотворив человека по Своему образу и подобию, Бог сделал его обладателем и владыкой природы, от которой человек должен питаться. "Со скорбью будешь питаться от нее" (Быт. 3,17) - может быть именно должно служить нам напоминанием об ограничении использования природы.
Зеленое движение нам близко и понятно, поскольку своим существованием оно напоминает человечеству о необходимости беречь природу. Однако весьма часто "зеленые" впадают в крайность, препятствуя техническому прогрессу, в целом направленному, как мы считаем, на благо человека. Если какой-то технический проект, вторгаясь в природу, тем не менее позволит в итоге накормить голодных, которых пока в мире немало, мы не будем протестовать против него, но потребуем подробной и гласной разработки природоохранных мероприятий, будем возражать против урбанистических излишеств.
Нас более всего беспокоит сам человек, утрата им единства с природой, проявляемая на каждом шагу. Молодой тракторист, почти мальчишка, опьяненный алкоголем и мощью своего "Кировца", корежит газон, кустарник, деревья, вываливает мусор и сливает масло где угодно, оставляет на два часа включенным двигатель около жилого дома, в кураже сорит бутылками и бранными словами - все это перед покорно молчащими людьми. Скажешь ему: "побойся Бога", а он тебе ответит: "А Бога нет, папаша". Подрастет такой, остепенится, станет начальником и спокойно подпишет акт о введении в действие цеха без очистных сооружений. Религия, культура, экология, экономика - все это неразрывно, все это проходит через душу человека.

<НАЗАД ВПЕРЕД>