Что такое государство с точки зрения христианской демократии?
Для нас государство есть результат самоорганизации общества, оно служит сохранению свободы и достоинства человека. Чтобы государство могло выполнять свои задачи, его нельзя перегружать чрезмерными претензиями. Здесь должен действовать основополагающий принцип, носящий название принципа субсидарности: государство не должно принимать на себя те функции и те проблемы, с которыми способен справиться сам человек или небольшое сообщество. В свою очередь и местное сообщество не берет на себя то, с чем справляется сам человек. То, что гражданин может делать один или в добровольном сотрудничестве с другими, должно оставаться в его компетенции.
Каковы основные задачи государства?
Они состоят в следующем:
- защита основных прав граждан и предотвращение возможности злоупотребления властью;
- защита гражданина от внутренней и внешней опасности ;
- защита слабых и помощь гражданам от различных видов риска, с которыми отдельный человек не может справиться сам;
- сохранение порядка, необходимого для нормального человеческого общежития;
- сохранение разнообразия общественных сил и защита меньшинств;
- сохранение естественных условий жизни для нас и для будущих поколений, сохранение природы.
Везде, где возможно, общественные задачи должны выполняться не государством, а свободными гражданами. Гражданские обязанности человека по отношению к государству состоят в законопослушании, честной уплате налогов и ответственном участии в свободных выборах.
Совпадает ли ваше понимание роли государства с сегодняшним общественным сознанием?
Нам всем предстоит преодолеть рабское отношение к государству. Коммунистическое государство действительно рассматривало человека как раба, распоряжаясь всей его жизнью. Соответственно и человек воспринимал государство как раб: обожал, тихо ненавидел, и это всегда имело псевдорелигиозный, а точнее языческий характер.
Языческое отношение человека к государству во многом остается: от него по-прежнему ждут не только защиты, но и полного материального обеспечения, а также приказаний и советов на все случаи жизни, регламентации всех областей жизни человека.
Как могут люди повлиять на государство?
Увы, у нас распространено убеждение, что на политику государства человек не может оказать никакого влияния, поэтому нет смысла участвовать в выборах. Непонимание огромной разницы между голосованием за единственную кандидатуру при коммунистах и альтернативными выборами при демократах повсеместно, как это ни чудовищно. Более того, социальные психологи отмечают, что многие сегодня голосуют "назло". Это та самая тихая ненависть, о которой уже говорилось, запоздалая месть за прежние "выборы без выбора".
Вспомним, как проходили выборы в те годы. С утра на улицах орут громкоговорители. Если ты к этому времени поленился взять открепительный талон, то придется идти, поскольку уже с обеда к тебе будут стучаться "агитаторы", а они чаще всего работают на твоем предприятии, и твой отказ от участия в голосовании будет зафиксирован. Народ в основном охотно идет на избирательные участки: там в буфете наверняка можно купить что-нибудь из дефицита. Получаешь бюллетень для голосования и можешь, конечно, сходить в кабинку, стоящую в другой стороне зала, вычеркнуть в знак протеста единственную фамилию, но ведь это тоже будет зафиксировано, а протест твой никто не услышит. Позорно, унизительно, об этом нельзя забывать, но зачем мстить именно тем, кто ввел свободные выборы? Однако мстят, голосуя за откровенных политических клоунов или игнорируя выборы.
Что, на ваш взгляд, произошло в стране, начиная с 1985 года, то есть при Горбачеве и Ельцине?
Главная и неоценимая заслуга Горбачева - гласность. При нем начали произноситься в средствах массовой информации те слова, которые прежде звучали лишь в частных разговорах. Некоторым редакторам газет и журналов позволялось напечатать нечто новое, нечто приподнимающее планку прежде дозволенного. Это был тоже достаточно медленный процесс, но скорость его определялась не столько сопротивлением номенклатуры, сколько уровнем подготовленности самих читателей. Постепенно и последовательно в течение 1987-89 годов стали говорить о свободных выборах, о порочности существующей системы (а не о пороках и ошибках отдельных деятелей), о монополии КПСС, наконец о частной собственности. Это лишь некоторые этапы, но каждый был событием: прежде эти понятия были под строжайшим запретом. Воистину - в начале было Слово.
В целом первый этап реформ, продолжавшийся с 1985 по 1991г., имел политический характер, был подготовлен деградацией тоталитарного режима, инициирован сверху, осуществлялся крайне малочисленной прослойкой общества под прикрытием высших государственных лиц при растерянности номенклатурного класса и при полном непонимании происходящего со стороны народа. Сюда следует добавить непонимание самим Горбачевым необходимости радикальной экономической реформы и катастрофическое экономическое положение России к 1992-му году.
Второй этап, продолжающийся сейчас, знаменовался тремя главными явлениями: распадом СССР, экономической реформой и принятием Конституции России.
В отличие от Горбачева Ельцин понимал, что процесс движения республик к реальной независимости необратим, и препятствовать ему - значит рисковать гражданским миром.
В отличие от Горбачева Ельцин понимал, что постепенный, "бархатный" переход от абсолютного государственного регулирования экономики к рынку невозможен, для него попросту нет времени. Ключевой акт - либерализация цен - был проведен быстро и решительно.
В отличие от Горбачева Ельцин понимал, что в России сегодня нельзя делать ставку на парламентаризм и добился закрепления в Конституции президентской формы правления. Больное общество может избрать здорового президента, но парламент всегда будет таким же больным. Внедрить эту мысль в сознание даже мыслящей части общества было тем более трудно, что популисты сразу же обвинили Ельцина в узурпации власти, нарушении гнилой коммунистической Конституции РСФСР. Лишь сейчас начинают понимать, что трагические события осени 1993 года спасли Россию от полной катастрофы.
Все годы своего правления Ельцин вынужден был противостоять парламенту - не просто оппозиционному, но откровенно враждебному. Взяв на себя огромную ответственность, Ельцин сумел осуществить основные составляющие реформы, повергаясь жесточайшему сопротивлению коммунистического популизма с одной стороны и давлению либерального радикализма с другой. Возможности политика ограничены. Никакими принимаемыми указами и персональными назначениями невозможно резко ускорить предопределенный темп. Все, что с нами происходит, определяется главным образом состоянием самого общества. Осуществиться может только то, что находится в соответствии с общественным сознанием. Правильно оценивать общественное сознание и быть всего на полушага впереди его - вот истинный талант политика такого масштаба. Этим талантом первый российский Президент несомненно обладает.
В чем вы видите положительные итоги деятельности демократов?
В целом можно считать результаты всего десятилетнего периода вполне успешными. Главное - обошлось без гражданской войны и без голода, которые кое-кем предрекались.
Обретена свобода, во всяком случае принята в качестве Закона Декларация прав человека. Умеем ли мы пользоваться свободой - второй вопрос. Задействована система свободных выборов. (Следовало бы, впрочем, закрепить в Конституции гарантию от безальтернативных выборов). Осознается и осваивается принцип разделения властей. Ликвидирована КПСС как монопольная политическая сила. Формируется многопартийная система. Реализована свобода вероисповедания, возвращаются здания церквам, снято давление на верующих. Возникли альтернативные учреждения образования. Демонтирована система централизованного управления экономикой, предприятиями обретена независимость, узаконено акционирование. Узаконена частная собственность на средства производства. Осуществляется приватизация предприятий, земли, жилья. Проведена либерализация цен. Созданы коммерческие банки и фондовые биржи, интенсивно развивается рынок ценных бумаг. Открыт доступ предприятий и лиц к мировому рынку. Созданы налоговые службы, система управления государственным имуществом, антимонопольные службы, частные страховые компании. Сокращены и продолжают сокращаться военные расходы. Достигнута стабилизация валютного курса. Снижается инфляция, сокращается спад производства.
Получается внушительный список, особенно если учесть, что все это делалось впервые, на пустом месте, в основном за последние шесть лет.
Представляется, что все эти нововведения имеют необратимый характер. Однако, для того, чтобы их сохранить, нужны разум и воля. Необходимо понять, что все это - материальные опоры для духовной свободы.
В названии вашего движения, вашей идеологии, вашей партии есть два ключевых слова, одно из них - демократия. В народе это слово сегодня не популярно?
Действительно, сегодня чуть ли ни хорошим тоном считается обругать демократию и демократов последними словами. Вторя толпе, "люди дела", "профессионалы" пренебрежительно говорят о "болтовне" демократов. Слово "демократия" на всякий случай избегают в своих выступлениях не только деятели культуры и журналисты, но и политики демократической ориентации. Даже названия партий - "Яблоко", "Наш дом Россия" - это тоже уклонение от упоминания демократии. Нужно иметь мужество называть себя демократом, ежечасно отстаивать демократические завоевания. Вместе с тем следует и регулярно критически пересматривать свое понимание демократии.
У нас каждый понимает демократию по-своему?
Понять по-своему - еще не означает понять правильно. Тем более, что со временем наши представления меняются. Процесс демократизации 80-90-х годов последовательно выдвигал несколько пониманий демократии как таковой в общественном сознании. На самом раннем этапе многим казалось, что достаточно любым способом отстранить от власти коммунистическую номенклатуру и заменить ее на отважных прокуроров, которые разберутся с бывшими вождями и вернут народу деньги КПСС.
Затем пришло понимание важности соблюдения законов и процедур. Был даже лозунг: "Демократия - это процедуры". Это было очень важно для обеспечения свободных выборов. Казалось бы - пустяк: где стоит кабинка для тайного голосования - в стороне или обязательно на пути движения избирателя к урне? Но вокруг этого в 1989 году разгорались нешуточные баталии в Ленинграде, где в итоге удалось провалить всех партийных руководителей.
Лишь в дальнейшем демократия стала отождествляться с правовым государством, вспомнили принцип разделения властей, стала созревать идея многопартийности.
В разной степени все эти понимания присутствуют и в сегодняшнем сознании как политиков, так и избирателей, т.е. разные люди остановились на разных ступенях постижения демократии, считая истиной именно свое понимание.
Что такое демократия в понимании христианских демократов?
Демократия - это не универсальный ключ, не "правильное учение", не однажды достигнутый результат, а задача, которая должна решаться снова и снова. Это образ мыслей, образ жизни, который ты усваиваешь только тогда, когда живешь этим образом в своей личной жизни, в отношениях с семьей и соседями, с более широкими кругами, в отношениях к соплеменникам и, наконец, в отношении к другим народам - в этом последнем пункте нам, да и другим народам еще далеко до демократии.
В чем конкретно проявляется демократичность?
Наверное, прежде всего в терпимости. Неумение договориться, найти общий язык - беда нашего общества. "Кто не с нами, тот против нас!" Придав этому лозунгу романтический характер и тиражируя его в искусстве и литературе, большевики надолго отравили общественное сознание. Посмотрите эпизоды комсомольских, производственных и прочих собраний в старых фильмах. "Положительные герои", парни от станка, режут правду-матку, сотрясая кулаком, обличая - вот такой стиль поведения подавался в качестве примера для молодежи. Это была осознанная политика в воспитании.
Сейчас некоторые говорят, что "Моральный кодекс строителя коммунизма", включенный в программу КПСС, по существу повторял христианские заповеди. Это заведомая дезинформация, ложь, рассчитанная на то, что никто не станет проверять и поверит. В этом небольшом тексте трижды употребляется слово "нетерпимость"! А в Нагорной проповеди говорится о любви к врагу, что и является терпимостью. И апостол Павел пишет: "Должны быть разномыслия между вами" (1 Кор. 11:19). Это самая суть христианства.
Враждебность, подозрительность, патологическая страсть к очернению всех и вся, неуступчивость, неумение и нежелание понять собеседника - вот черты советского человека, зомбированного коммунистической пропагандой.
Терпимость, стремление к диалогу, неосуждение, умение не преувеличивать разногласия - этими качествами обладает христианин, этими свойствами дорожит в себе демократичный человек.
Если терпимость и стремление к диалогу являются отличительным признаком демократов, то почему демократический лагерь расколот?
Демократы - те же постсоветские люди, в них проявляются симптомы той же болезни. Многие из них, посвятив предыдущую жизнь борьбе с коммунистическими догмами, оказались в плену новых догм.
Схематизм, вера в непогрешимость некоторых демократических истин являются характерной особенностью иногда целых партий. При этом постоянно выплескивается нетерпимость, объявляющая именно себя демократией и отлучающая от демократии инакомыслящих.
Особенность мышления многих демократов, в особенности тяготеющих к социал-демократизму, состоит в возможности мира и счастья в мире посредством создания общественной системы со справедливыми социальными отношениями. Разумеется, система важна, поэтому нужно неустанно работать над поисками правильной демократической формы правления. Но нужно помнить, что никакая демократическая система сама по себе не дает никаких гарантий. Она отрицает, что сила есть право, она оставляет слово свободным. Здесь нет никаких незыблемых догм, над которыми нельзя было бы поставить знак вопроса.
Один из примеров - абсолютизация роли представительных органов, в особенности парламента. Ради этой идеи раскалывается демократическое движение, подвергается опасности зыбкое равновесие, даже проливается кровь. И это делается невзирая на то, что другая, чуть ли ни большая часть общества тоскует по "сильной руке" и всерьез рассуждает о реставрации монархии.
А вместе с тем компромисс между этими полярными точками зрения уже существует фактически: сегодняшняя президентская форма правления. Некоторый крен в сторону авторитарности и соответствующий риск, присущий этой системе, компенсируется относительной устойчивостью, возможностями преодоления политических тупиков, доступностью для населения усвоения направления деятельности государственной власти, и, главное, личной ответственностью, в противоположность размытой коллективной ответственности парламента.
В чем состоит риск, присущий президентской форме правления?
Риск состоит в том, что от того, кому персонально отдаст предпочтение большинство избирателей, зависит слишком многое. Каждый раз, голосуя за президента, народ осуществляет воистину исторический выбор. Мы колоссально рисковали летом 1996 года. Страшно представить себе, что бы произошло, если бы победил Зюганов. Дело не в том, насколько страшен он сам по себе, а в том, что вокруг него сплотились реваншисты, которые ввергли бы страну в еще больший хаос. Другой пример - Белоруссия, которая поставила себя между коммунистическим парламентом и президентом-популистом. И тем не менее, риск это вынужденный, поскольку парламентская форма правления даже в более благоприятных условиях (как во Франции 50-х годов, когда там правительства менялись ежемесячно) приводит к невозможности идти хотя бы куда-нибудь, делать хотя бы что-то.
Как вы объясняете победу Ельцина, у которого за пять месяцев до выборов рейтинг составлял менее 10%?
Люди, встав перед жестким выбором, одумались. Одумался сам Ельцин, введя в свою команду людей по-настоящему умных и энергичных. Мужественным шагом явилось заявление Ельцина об антикоммунистической направленности его политики. Одумались предприниматели, поняв, чем рискуют, и выделили деньги на избирательную кампанию. Одумались руководители средств массовой информации, до этого злоупотреблявшие популизмом, шедшие на поводу у зрителей. Вместо человеконенавистнических передач Невзорова и слезливых интервью с первым встречным телевидение стало демонстрировать умные и честные документальные фильмы, напомнившие людям реальный сталинско-брежневский социализм. Не надо далеко ходить: питерский ХДС получил возможность выезжать в глубинку и лицом к лицу разъяснять людям коммунистическую ложь в отношении религии. В итоге избиратели Ленинградской области, обычно голосующие за коммунистов, 65% голосов отдали Ельцину.
Человеческий подвиг совершил сам Борис Николаевич. Теперь уже ясно, какую боль он преодолевал, каких усилий ему стоила это избирательная кампания. Он делал это не для себя, а для страны. Ведь всем ясно, что никто другой из реформаторов не смог бы выиграть.
Такого напряжения усилий не достичь на парламентских выборах. Так пробудить спящую совесть одновременно десятков миллионов людей можно, увы, не чаще, чем раз в четыре года. Вот почему президентское правление предпочтительнее.
Но ведь существует пословица: "Одна голова хорошо, а две лучше".
Эту пословицу и превращают в догму некоторые демократы. В любом коллективе, в любой толпе, в любом обществе есть люди, чей разум выше усредненного. Он-то и должен принимать решения. А вот выбрать такого человека из сообщества каждому его члену должно помочь прежде всего не столько интеллект, сколько нравственное чувство.
А Григорий Явлинский, напротив, искренне недоумевает и возмущается тем, что у нас избиратели выбирают "не умом, а сердцем".
Это характерно для Григория Алексеевича, как, увы и для многих других демократов - досадовать на то, что твои великолепные схемы не работают. Это мышление категориями Тверской и Невского, оно проваливается, когда оказывается на российских просторах. Это синдром отличника: "Я окончил школу с золотой медалью, я имею красный диплом престижнейшего университета, я никогда не совершаю логических ошибок, я готов соревноваться с кем угодно в конкурсе на интеллект, поэтому не спорьте со мной и доверьтесь мне. А не доверитесь - я обижусь".
А успех "Яблока" на думских выборах - он разве интеллектом избирателей объясняется? Выбирая между Гайдаром и Явлинским, избиратели считали, что Явлинский "хороший человек", поскольку он никогда бы не позволил себе ввести свободные цены и обесценить вклады в сберкассах, как это сделал "нехороший" Гайдар.
Нравственный выбор преобладает над интеллектуальным - это надо признать как факт. И хотя нравственный уровень сегодняшнего общества не вызывает восторга, он, тем не менее, выше интеллектуального, ибо, по мысли Тертуллиана, "душа человеческая - христианка".
Доверчивую душу так легко обмануть, ведь политика - грязное дело?
Стандартный ответ на этот вопрос - нет грязной политики, есть грязные политики. Но проблема этим не исчерпывается. Можно ли назвать грязными профессии ассенизатора, дворника, уборщика? Они постоянно имеют дело с грязью, убирая ее, делая жизнь окружающих чище. То же самое в политике: приходится иметь дело с людской скверной, копаться в ней.
Есть еще одна сторона вопроса. Умный политик, твердо знающий тернистый путь, по которому должно пойти общество, сталкивается с непониманием избирателей, предпочитающих легковесные обещания популистов всех мастей. Необходимо сделать выбор: гордо уйти непризнанным или затушевать свои взгляды, умолчать о некоторых своих намерениях, добавить в свою предвыборную программу парочку популистских лозунгов, а затем, выиграв выборы, вернуться к своей политике и проводить непопулярные меры. Если избираешь второй путь, то оскверняешь себя обманом. Это жизненная ситуация, полная драматизма.
Вы противопоставляете себя популизму, следовательно не имеете шансов на выборах?
Нам сегодня действительно нелегко выиграть выборы. Мы говорим народу правду о нем самом, а правда эта горькая. Но христианская демократия - это всерьез и надолго, нужно иметь терпение. Рост нашего влияния будет сопряжен с духовным возрождением России, которому христианская демократия обязана способствовать своим влиянием на современную политику.
Какие механизмы демократического устройства являются для вас непреложными и какие второстепенными?
Выборы с помощью тайного альтернативного голосования - это принципиально. Если даже на выборную должность претендует один человек, в бюллетене в этом случае должны быть слова "за" и "против", и избиратель обязан что-то вычеркнуть. Открытая, публичная обработка бюллетеня должна быть исключена. Нельзя забывать, что в нашей стране пятьдесят лет существовала профанация выборов.
Однако обеспечение тайны выборов обязательно лишь для граждан во время всеобщих выборов. Депутаты же, работая в парламенте или в местном самоуправлении, должны, по нашему мнению, всегда голосовать открыто, даже по персональным вопросам, поскольку позиция депутата - не его личное дело, а следствие его политической платформы и предвыборных обещаний.
Прямые выборы - это тоже не догма. Не отвергая ни в коем случае их ценности, мы, со своей стороны, не склонны отвергать и некоторые формы ступенчатых выборов. Так, заслуживает обсуждения и развития идея А.И.Солженицына о ступенчатых выборах в приложении к земским органам управления. Ступенчатые выборы на уровне местного самоуправления (например, выборы главы администрации не всем населением округа, а представительным органом, или кооптация в городской совет представителей районных советов) имеют важное преимущество в квалификации голосующих, в большей ответственности принятого решения.
Еще одной проблемой этого рода является персональная сторона выборов. Субъективизм и вкусовщина, возводимые в ранг политической позиции, - повсеместное явление. "Не нравящийся" кандидат вне зависимости от политической позиции подвергается охаиванию вплоть до клеветы. К сожалению, не слишком часто слышны голоса в защиту чести оклеветанных людей. За кампаниями клеветы мы наблюдаем со стороны, ожидая, подаст ли пострадавший в суд. Вступаться за честного человека у нас не принято. Не принято и говорить о достоинствах человека, занимающегося политикой. Это, должно быть, является реакцией на казенные славословия в адрес руководителей в прежние времена. В результате у людей складывается впечатление, что все политики - это карьеристы, рвущиеся к личной власти. На самом же деле наше время выдвинуло как раз тех, которые идут в политику ради утверждения своих идей.
Некоторые демократы склонны не прощать кандидатам на государственные посты их коммунистического прошлого. Игнорируется историческая реальность: в КПСС состояло около двадцати миллионов человек, по существу она не была политической партией, а являлась основной частью государственной структуры. Абсолютному большинству существующая система казалась незыблемой, абсолютное большинство внутренне примирились с ней, обычный человек жил в предложенных обстоятельствах и нельзя его винить за конформизм и отсутствие героизма. КПСС рекрутировала одаренных и способных к действиям людей, эти люди делали карьеру в хозяйственном управлении, и лишь время от времени им приходилось участвовать в идеологических мероприятиях. К 1990-му году ситуация была такова, что демократы попросту не нашли среди тех, кто не состоял в КПСС, достаточного количества людей, способных работать во власти. Пребывание в КПСС не украшает человека, но покаяние вовсе не обязательно должно быть публичным. Пока демократы не подготовили свои кадры, такого человека нельзя отвергать даже чисто прагматически, не говоря о моральной стороне оценки личности.
Важнейшим принципом демократии является свобода средств массовой информации. Каково современное положение в этой проблеме?
Да, средства массовой информации свободны, и это великое благо. Но мы не отделяем свободу от ответственности. И в этом отношении многие газеты и телепрограммы оставляют удручающее впечатление.
Безответственно забывая об уровне читателя, об инерции мышления, журналисты пишут на языке междусобойного общения, не заботясь о том, понимают ли их люди, успевают ли они разобраться в том, что происходит в стране. Сегодняшнее невежество в элементарных вопросах истории, религии, права, в основах рыночных механизмов - во многом вина журналистов. Средства массовой информации - школа, в которой учитель обязан повторять новый материал неоднократно, чтобы он был усвоен.
Безответственно игнорируется то обстоятельство, что телевидение и пресса имеют дело не только с голой информацией: они воздействуют и на чувства людей, следовательно заражают их совершенно определенными эмоциями, воспитывают. Скривленные губы тележурналиста способны свести на нет всю информацию, которую он дал с экрана. Лихой заголовок западает в память человека больше, чем сама статья. Увы, слишком многие журналисты и те, кто стоят за их спинами, сеют семена уныния, зависти, озлобленности. Делается это за счет налогоплательщиков, и остается тайной - за какие заслуги они имеют возможность самовыражаться перед миллионами, кто дал им право разлагать общество.
Здесь идет речь именно о государственных и о частично дотируемых государством СМИ, где общество должно иметь механизм контроля над моральным содержанием публикаций и передач - пусть это даже кто-то назовет цензурой.
Говоря об итогах десятилетнего демократического периода, вы не упомянули о распаде СССР и сепаратизме, разъедающем Россию. Это - тоже положительные факторы?
Положительным фактором распад СССР, разумеется не назовешь. Вместе с тем, следует благодарить Бога, что он произошел без большой крови, хотя нужно помнить кровавые инциденты в Тбилиси, Вильнюсе и Алма-Ате. Все бывшие союзные республики отделились мирным путем, поскольку в Конституции СССР было записано их право на отделение, т.е. распад СССР произошел на правовой основе. Но исчерпывается ли этим проблема? Почему права на отделение имела Туркмения и не имели Дагестан, Чечня, другие автономные республики? Исторически все они были присоединены к России военной силой, ни о каких правовых принципах вхождения в РСФСР и СССР речь не шла, о референдумах тогда и не слышали, их современные территории были искусственно "нарезаны" в двадцатые годы в Кремле. Да и сама Конституция СССР была искусственна, фальшива, несла на себе печать проклятия. Чеченцам дела нет до того, как их страну назвал Сталин - автономной или союзной республикой. Они хотят, как и туркмены, независимости, а мы и слушать об этом не хотим, поскольку для нас превыше всего - территориальная целостность России. И ради этого понятия проливали кровь.
Это не только для нас характерно: любое государство противится дроблению. И для этого у него два рода мотивов. Первый связан с экономикой: сложившаяся производственная структура, коммуникации, недра, отношения собственности. Второй мотив - забота о людях. Ясно, что если некое большинство в автономном районе (являющееся меньшинством в федерации) стремится к независимости, то его не устраивают законы федерации, оно ощущает себя угнетенным. При получении независимости роли меняются: в угнетенном положении оказывается новое меньшинство. Сепаратизм всегда чреват людским горем.
Но следует ли считать целостность абсолютной ценностью? Не есть ли это стереотип, пережиток имперского мышления? Стоит ли ради нее губить тысячи человеческих жизней, или возможна ситуация, когда даже нарушения прав меньшинства рассматриваются уже во вторую очередь, а экономические соображения - только в третью?
Понятно, как возмутится такой постановке вопроса "патриот": как можно так относиться к завоеваниям предков, которые создавали нашу огромную страну, проливали за это великое дело кровь. Да, в те времена народы еще просто не знали других способов решения своих проблем. История - это моря крови. И винить за это кого-то - бессмысленно. Но на пороге третьего тысячелетия от Рождества Христова необходимо, наконец осознать, что установка "дело прочно, когда под ним струится кровь" - вековое заблуждение. Не кровь, а Любовь соединяют людей.
Вы за то, чтобы предоставить всем право на независимость?
Мы за то, чтобы эти проблемы решались не только на макро-уровне, не только над географической картой. Мы против идолопоклонства перед государством. Проблема суверенитета содержит два важнейших аспекта: региональный и национальный. И оба они связаны с человеком, который строит свои взаимоотношения с другими людьми последовательно: вначале семья, затем соседи, затем местное сообщество.
Мы придаем первостепенное значение развитию местного самоуправления. Именно здесь человек может явственно ощутить свою ответственность за все, что происходит вокруг него.
Один известный региональный руководитель демократического призыва всячески противился введению местного самоуправления, мотивируя это тем, что на местном уровне к власти непременно придут некомпетентные и безответственные люди.
Такая опасность есть, на этом пути уже было и еще будет набито много шишек. Но другого пути попросту нет. К тому же есть аргументы и противоположного характера. Избиратель проявляет на местных выборах иную психологию, нежели на федеральных. Здесь уже не проходят лозунги типа "прекратить распродажу России" или "даешь колбасу за два двадцать". Здесь пойдет речь о ремонте клуба или о строительстве новой школы, о конкурсе на аренду муниципальной собственности или создании фонда помощи бедным. Местная власть близка, доступна, сроки до следующих выборов небольшие. Участие в местном самоуправлении - необходимая всем нам школа.
Как сочетается государственная власть и местное самоуправление?
Государственная власть должна идти навстречу местному самоуправлению, отдавая ему все функции, с которыми местное самоуправление может само справиться.
Сегодняшняя ситуация, когда избираемый населением губернатор, являющийся главой государственной власти в регионе, подвержен соблазну не подчиняться федеральным властям, чревата сепаратизмом.
Назначаемый сверху губернатор субъекта федерации с одной стороны и избранные главы администраций районов, городов, волостей - вот где, по-видимому, должен находиться уровень взаимоотношений государственной власти и местного самоуправления. Сверху эта граница пронизывается федеральными ведомственными структурами, которые еще не время отменять, снизу - ассоциациями местных сообществ, межрегиональными объединениями типа "союза городов" и общественными организациями.
Пока у нас тенденции к сепаратизму связаны главным образом с национальными республиками. Как вы рассматриваете национальную проблему?
Национализм - страшная болезнь. Именно он служит причиной абсолютного большинства конфликтов не только у нас, но во всем мире. Нужно только понять, что это не генетическая болезнь, а инфекционная, и существует, как правило, в благопристойном обличии патриотизма.
Патриотизм начинается просто с любви к жизни. Природа, родные лица, привычки и обычаи, язык, наконец, вся национальная культура, т.е. все, что окружает человека, становится любимым и получает название Родина. Дальше все зависит от судьбы - если человек с детства постигает еще и иные языки, иные культуры, привыкает к иным лицам, то у него скорее всего не возникнет проблемы патриотизма. В противоположном случае все иное, непривычное может показаться чуждым, неприемлемым. И тут появляются воспитатели.
"Ты - чеченец, а они - русские. Много лет назад они пришли в наш мирный край с пушками и поставили над нами своих начальников. Однажды они посадили всех чеченцев в вагоны и увезли на чужбину, где мы жили как заключенные. Ты никогда не должен с ними смириться, от них все наши несчастья".
"Эти черные, которые торгуют на рынках - кавказцы. Они не хотят работать в своих краях, едут к нам и продают втридорога то, что у них там растет над головой. Они наглые, они издеваются над нами, пристают к нашим девушкам. Они все скупили, вот поэтому мы бедные".
"Евреи заполонили культуру, науку, торговлю. Они всегда поддерживают и рекламируют друг друга, поэтому и пробиваются наверх. Они не хотят ассимилироваться, а представляют социальную группу, объединенную по национальному признаку. Революцию сделали евреи - посмотри на состав ленинского окружения. Все, что делают евреи - делается по указке всемирной еврейской организации, это их пятая колонна в России".
"Тебя сегодня впервые назвали жиденком, приготовься к тому, что так будет всегда, раз ты живешь в этой стране. Да, ты еврей, хотя отец у тебя русский, но ты должен гордиться этим, поскольку ты принадлежишь к великому народу, об этом даже в Библии написано. Посмотри, сколько великих людей дали евреи миру. Но для того, чтобы добиться чего-то в этой стране, ты должен быть на две головы выше твоих русских сверстников, иначе тебя не примут в институт. Упорно учись и работай, и ты всегда получишь помощь от таких же евреев, как ты".
"Как все убедительно, как сразу все стало ясным. Правда, во всех книжках написано, что быть националистом нехорошо. Но я себя националистом и не называю. Я - патриот. Я принадлежу к великому русскому народу, я имею все основания этим гордиться".
Здесь уже забыта первоначальная светлая любовь к Родине. Желая как-то возвыситься и не имея для этого личных способностей, патриот опирается на свою принадлежность к великому народу, великой стране.
Любовь к Родине - человеческое чувство, патриотизм - политическая позиция. Те, кто называют себя патриотами, в сущности утверждают, что существуют и не-патриоты, т.е. люди, не любящие Родину.
Став на политическое поприще и назвав себя патриотом, такой человек начинает требовать ограничения распространения зарубежной культуры, навязывать обществу изоляционизм.
Разновидность патриотизма - державность, когда Родина отождествляется с государством, которое непременно должно быть мощным, хорошо вооруженным, поскольку окружена врагами. История выглядит как сплошная цепь войн, культ полководцев доводится до истерии. "Били, бьем и будем бить" - вот лозунг патриотов-державников.
"Нет внешних врагов - найдем внутренних. Выявим, разоблачим и приговорим тех, кому нравится чуждая нам культура. Или еще проще - назовем нерусскими тех, в ком есть чужеземная кровь. Ведь это факт, что они объединяются по национальному признаку, и объединяются именно против нас".
Таков путь от чистой любви к городу детства до фашизма. Путь от непонимания до ненависти. Лучше не вставать на этот путь.
Лучше повторять про себя и постигать непростую, но высокую истину: "Нет Иудея, ни Еллина, нет раба, ни свободного, нет мужчины и женщины; ибо все вы - одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28).
Это одна из основных идей христианства. Наверное, самая многострадальная идея. Она выражена святым апостолом Павлом с максимализмом, свойственным многим высказываниям самого Христа, таким как "Предоставьте мертвецам хоронить своих мертвецов" или "Если тебя ударят по щеке...". Эти максимы высказаны не для того, чтобы их немедленно буквально исполняли, но для направления мысли и душевного движения. Эти мысли призваны постоянно беспокоить человека, не давать ему останавливаться в душевном совершенствовании.
Что может быть выше любви к Родине?
Этот вопрос звучит в России как риторический, заранее предполагающий, что "выше счастья Родины нет в мире ничего". Но для верующего человека есть иной, вполне определенный ответ: любовь к Богу превыше всего.
Означает ли это, что верующий человек любит Родину меньше, чем неверующий патриот? Разумеется, это не так. У христианина любовь к Родине, истинный патриотизм, одухотворены высоким светом и осмысленны. Можно сказать, что в эпоху атеизма в любовь к Родине вылилось у всех нас нереализованное религиозное чувство. Однако следует помнить, что власть использовала это чувство в своих корыстных целях. Ради любви к Родине гибли люди и на неправедных войнах.
В чем вы видите путь освобождения от национал-патриотических предрассудков?
Заслуживает огромного уважения и может всем служить примером то мужество, с которым преодолевают расовые предрассудки люди на Западе. В США - негры, в Британии живет огромное количество выходцев из Индии и Пакистана, в Германии - турки, в Голландии - индонезийцы. Нигде не обходится без проблем, но истинно христианская терпимость, упорное следование Божьим заповедям и культура, на них построенная, позволяют европейцам и американцам решать эти проблемы как на семейном, так и на государственном уровнях.
Реально для преодоления национализма есть только один путь, хотя довольно долгий: просвещение в широком смысле и изменение содержания гуманитарного образования в узком.
Так называемое патриотическое воспитание в советской школе было исключительно военно-патриотическим. Романтизация военных событий, героика, напоминания о национальности бывших врагов, настороженность к вероятному противнику - все это исподволь внушалось многим поколениям школьников. Их готовили к войнам. Молчаливо предполагалось, что рано или поздно каждому придется воевать.
Этот стереотип до сих пор существует, его необходимо изживать. Любовь к Родине воспитывается изучением ее культуры. В советские времена перестало изучаться краеведение, оно необходимо. А для военной подготовки существует армейская служба.
Сейчас в общественном сознании меняется отношение к воинской службе, массовым образом идет уклонение от призывов в армию. А разве не полезно молодому человеку послужить в армии?
Были годы, когда всеобщую воинскую повинность можно было рассматривать как положительное явление для, скажем, деревенских парней, которые получали возможность расширить во время службы свой кругозор, увидеть иные края, действительно пройти полезную школу. Но это было очень давно. Неуставные отношения настолько пронизали армию, что кроме вреда она ничего не может принести молодому человеку. Офицеры не обеспечивают воспитательной работы не столько из-за недобросовестности, сколько принципиально. Если с этими солдатами ему придется вместе воевать, то он вовсе не заинтересован в том, чтобы они были пацифистски настроены. Ему нужны бойцы, лишенные сентиментальности, агрессивные, равнодушные к своей и чужой боли. Но воспитывать в таком духе все мужское население страны - безумие. Необходимость военной реформы определяется и этим фактором, а не только экономическими и военными соображениями.
Какой вы видите концепцию военной реформы?
Каковой бы ни реформа, ясно, что количественно армия будет сокращаться. А между тем пока не уменьшено количество военных училищ, с чего следовало бы начать.
Всеобщая воинская повинность должна ограничиваться несколькими месяцами военной подготовки. Армия же строится на профессиональной основе. Наука говорит о том, что существует достаточное количество людей, психологически расположенных к воинской службе - они даже образуют своеобразное сословие. В разработке военной доктрины и в управлении армией необходимо участие гражданских лиц, контроль общественности. Воинские операции должны быть рассчитаны не на захват территорий с помощью танковых армад, а на нанесение точных парализующих ударов по узлам связи и энергетическим объектам противника с минимумом людских потерь с обеих сторон. И, возможно, самое главное - смена ориентиров в определении потенциального противника. В качестве вероятного противника должен рассматриваться терроризм, включая государственный.

<НАЗАД ВПЕРЕД>