РЕЦЕНЗИЯ

на работу Г. И. Трубникова «Духовно-нравственная культура + обществознание» (Учебное пособие. Конспект интегрированного курса — С-Петербург: Изд-во «Росток», 2010)
 

Прежде всего, отметим тот примечательный, а лучше сказать, замечательный факт, что в то время, когда все спорят о том, как мог бы выглядеть учебник по ДНК (под такой аббревиатурой проходит название утвержденной для средней школы дисциплины) Г. И. Трубников взял и написал подобное учебное пособие. В отличии от того, на что обрекает русская пословица «первый блин», получился, как сейчас говорят, очень даже «качественный продукт». Перед нами готовый к употреблению образовательный проект, достойный позитивной оценки во многих отношениях.

Замечательна сама идея интегрированного курса. Она разрушает стереотип, сложившийся в образовательном ведомстве – раз уж руководство страны обнародовало инициативу внесения в воспитание подрастающего поколения духовно-нравственной составляющей, то необходимо ввести в перечень изучаемых дисциплин отдельный специальный предмет. Введение специального предмета – дело очень хлопотное, связанное с целым рядом организационных мероприятий, оно может затянуться на годы. А между тем в старших классах существует предмет, как будто специально созданный для религиозного образования, а именно обществознание, по определению призванное воспитывать в школьнике гражданское мировоззрение, учить единой морали. В принципе достаточно включить в программу и в учебники по обществознанию несколько новых разделов, касающихся религиозных основ морали, и это уже шаг к поставленной цели. Возможно, Трубников так и начал, но пошел дальше: в его книге два этих предмета уже пронизывают, пропитывают друг друга. Как и в жизни: общественная мораль произрастает из религий, а религиозная проповедь не может не считаться с состоянием общества.

Концепция данного протоучебника способна положить конец растянувшемуся на двадцать лет спору о том, что и как нужно говорить в школе о религии, о Боге. В этом споре с самого начала выявились две стороны, при этом каждая из сторон считает себя профессиональной. Одна сторона считает, что преподавать и, тем более, создавать учебники должны представители Церкви, а учебник должен называться «Закон Божий» или, в крайнем случае, «Основы православной культуры». Другая сторона считает, что учебник должен быть написан учеными-религиоведами и называться «История религий» или «Светская этика».

Обе стороны явно лукавят. Представители Московского Патриархата не могут разговаривать с учениками иначе, чем как с паствой. Они этому не обучены. Им не обойтись без общей молитвы, без рясы, без всего того, что в храме оказывает дисциплинирующее воздействие. А это означает посягательство на свободу вероисповедания. Для преподавания в духе веры в государственной школе необходимы предварительные сложные процедуры получения согласия от всех родителей, формирование специальных учебных групп. Это загубит всё дело, что, собственно и показывает ныне проходящий эксперимент в регионах России.

Лукавство тех, кто называет себя религиоведами, состоит в том, что ученый якобы может рассматривать все религии объективно, со стороны, не питая слабости ни к какой из них. На деле это означает попытку критиковать религии «сверху», т.е. с позиции самого Бога. Отважиться на это может только атеист, и неверие сразу почувствует и учитель, и школьник. Религиоведы, не верящие в Бога, могут издавать исторические исследования, справочники, энциклопедии, но писать учебники им противопоказано. Речь идет о воспитании мироощущения, воспитании чувств.

Трубников предлагает третий путь. По этой модели учитель, конечно же, - обычный светский человек. Его религиозность не демонстрируется. О Боге он говорит без надрыва, без придыхания, но С ЛЮБОВЬЮ (так это делал знаменитый ученый и историк Эрнест Ренан, чье влияние на автора книги несомненно). Учителю предлагается «на любовь свое сердце настроить», сделать предположение о существовании Бога хотя бы временно, и, призвав всё свое воображение, погрузиться в него. Если же учитель настолько не верит в Бога и не любит Его, что не может взять эту роль, то у него остается право откровенно заявлять об этом и опровергать тезисы учебника. Но он не должен скрывать от учеников существование теистического учебника.

Вместо презумпции атеизма, установленной в школьном воспитании в декабре 1917 года, принимается презумпция теизма. И это не насилие, или настолько насилие, насколько оно свойственно правильному воспитанию и образованию вообще. Всё это необходимо для того, чтобы источник нравственного учения стал для ученика абсолютным авторитетом.

Задача учителя – не обращение в веру и не катехизация, а духовное обоснование нравственности. Он убежден, что христианская нравственность и общечеловеческая нравственность, к которой стремится мир, - одно и то же. Тот, кто с этим не согласен, кто может назвать другие источники, другие религии – пусть прямо и тоже аргументировано покажет это, пусть напишет свой учебник, желательно столь же честный. В книге нет ни одного неуважительного слова об иудаизме и об исламе, поэтому для преподавания по ней вовсе не требуется разрешения родителей и формирования учебных групп.

Столь подробно говорить в краткой рецензии именно о концепции книги приходится потому, что именно к концептуальным вопросам сведутся все возражения будущих оппонентов, являющихся одновременно конкурентами в борьбе за право издавать учебные пособия. Здесь потребуется политическое решение, при этом надо сознавать, что цена вопроса – даже не миллионные тиражи, а, ни много, ни мало, перспектива мировоззренческого единения общества. Нужно выйти из порочного круга борьбы между атеистами и клерикалами. Нужно признать правоту великого Гегеля: «Народ, имеющий плохое понятие о Боге, имеет и плохое государство, плохое правительство, плохие законы», и с детства прививать людям хорошее понятие о Боге.

Что касается самой книги, то можно посоветовать прочесть ее каждому. И каждый сможет что-то почерпнуть из нее. В ней очень много полезных сведений, она написана универсальным языком, сочетающим строго научною аргументацию с человеческой простотой.
 


А. Г. Щелкин,

доктор философских наук, профессор, СПб.

Октябрь 2010

Оглавление книги