Урок 1.
Науки
о человеке и обществе.
Предмет, к которому мы
с вами сегодня приступаем, имеет название «обществоведение» или
«обществознание».
Обществоведение – это
попытка объединить в школьном курсе целый ряд наук о человеке и обществе. Сюда
могут быть отнесены:
Философия – наука наук.
Антропология – наука,
изучающая человека прежде всего как биологический вид. Основной целью
антропологии является ответ на вопрос о происхождении человека. Однако
существует и более расширенное понятие философской антропологии как науке о
человеке вообще.
Генетика – наука о
наследственности, а точнее то ее направление, которое занимается человеком, а
именно евгеника.
Психология – наука,
изучающая процессы и закономерности психической деятельности.
История – наука об
этапах и особенностях развития человеческого общества во времени.
Социология – наука об
обществе как целостной системе. В более узком и чаще употребляемом в быту
смысле – наука, занимающаяся статистическим описанием общества, анализом
статистики, выделением различных групп в обществе.
Экономика – наука,
изучающая закономерности хозяйственной жизни общества, обобщающая практику
хозяйственных отношений между людьми, группами людей и государствами.
Культурология – наука,
изучающая культуру, т.е. все то, что создано руками и разумом человека, весь
искусственный – отличный от природы – мир явлений.
Политология – наука о
политике, т.е. той области человеческой деятельности, которая обеспечивает
целостность общества, согласовывает различные группы интересов, регулирует
социальные взаимодействия.
Наконец,
религиоведение, хотя до сих пор этот термин вызывает отторжение, прежде всего,
верующих людей, для которых существует только одна наука о религии –
богословие.
Этот перечень неполон
по двум причинам. Во-первых, в него, как в школьную дисциплину некоторые
педагоги добавляют, например, регионоведение, социальную психологию и другие
науки. Во-вторых, каждая из перечисленных наук включает, в свою очередь, более
узкие, но самостоятельные науки. Например, существуют искусствоведение,
литературоведение, музыковедение, которые существуют независимо от
культуроведения.
Следует сказать, что
все общественные (гуманитарные) науки у нас в России сейчас только становятся
на ноги после того, как они в течение 70 лет подвергались беспощадному насилию
со стороны тоталитарного режима. Посудите сами:
Философия признавалась
только материалистическая. В истории философии одни крупнейшие ее представители
изображались инфантильными недоучками, а о других вообще не упоминалось
Антропология обязана
была непременно доказать, что человек произошел непосредственно из обезьяны.
Генетика была объявлена
«продажной девкой империализма». Гениальный русский ученый Н.И. Вавилов погиб в
лагере. Отечественная биология отстала от мировой на десятки лет.
В психологии
предписывалось клеймить самого крупного ее представителя Зигмунда Фрейда.
История безбожно
фальсифицировалась.
Социология,
культурология и политология вообще отсутствовали как самостоятельные
дисциплины, мы даже слов-то таких не знали.
Над религией
дозволялось только издеваться.
Тем не менее,
гуманитарные науки существовали, во множестве издавались книги, их писали
доктора наук и академики. Кто были эти люди, как они могли существовать в
условиях такой несвободы? Среди тех ученых, которые профессионально занимались
общественными науками, наверное, можно выделить несколько групп.
Первые заблуждались
добросовестно, искренно. Они просто не замечали противоречий, не видели
лжи. Следовательно, они не были учеными
в полном смысле этого слова, т.е. не имели природных данных заниматься наукой.
Вторые прекрасно все
видели, но сознательно ставили себя в услужение режиму, ставя перед собой
личные корыстные цели. Именно они достигали почетных званий и больших зарплат,
именно их власть использовала в травле истинных ученых.
Третьи углублялись в
узкие области, не имеющие практического значения.
Четвертая группа
находила способы для хотя бы какого-то противостояния, храня истинные знания,
публикуя кусочки правды, обманывая цензуру, намекая студентам на возможность
иного взгляда.
Многие вступали в
открытый бой и погибали.
За что тоталитарный
режим так ненавидел общественные науки? Понятно: режим, построенный на лжи
более всего боялся правды, а наука всегда стремится к истине – в этом и
есть ее предназначение. Но ведь можно было просто запретить все общественные
науки, тоталитарный режим был в состоянии это сделать. Нет, это было бы слишком
просто. Режиму нужно было некое моральное оправдание, ему нужно было
продемонстрировать научную обоснованность своего существование. А наукой наук
является философия.
Основной
вопрос философии.
Создатель тоталитарного
режима В.И.Ленин был не только политиком, но и философом. Это надо
признать, хотя многие философы отказывают Ленину в причастности к сонму этой
великой науки. Метод, применявшийся Лениным, был прозрачно ясен. Критикуя
взгляды своего оппонента (а только в полемике Ленину и было интересно
заниматься философией), он шаг за шагом снимал с его аргументов все «лишнее»,
постепенно проясняя позицию оппонента в главном вопросе. А главным, основным
вопросом философии Ленин считал вопрос о том, что первично – материя или
сознание. Похоже, что этот вопрос действительно является основным,
причем не только для философов, но и для каждого человека. Единственное, что нужно
сознавать – неприемлемость решать этот основной вопрос политическими методами,
как это сделали материалисты ленинского поколения. Философы-материалисты и
философы-идеалисты внесли в копилку человечества свои достижения. Те же
марксисты взяли у идеалиста Гегеля созданную им диалектику. Многие
экономические разработки Маркса вошли основы современной экономической науки.
Материалист Фрейд разработал метод
психоанализа, без которого не обойтись уже сегодняшней науке о душе
человеческой.
Т.е., два взгляда, два
мировоззрения могут и должны сосуществовать в обществе, не стремясь уничтожить
друг друга. Нужно признать, что общепринятой логики для разрешения этого
вечного спора на сегодня не существует. Это предмет выбора для каждого человека
– верить или не верить в существование нематериальной субстанции, способной
творить, создавать.
Надо отметить, что и
Ленин признавал, что точного ответа на основной вопрос философии не существует.
В заключительных абзацах своей самой известной философской работы «Материализм
и эмпириокритицизм» он рассуждал примерно так: если встать на
материалистическую точку зрения, то можно изучать материальный мир, открывать
его законы, исследовать и познавать. Если же считать, что идея первична, то
значит, что существует Бог, а значит нужно верить Церкви, а это значит, что
нужно слушаться священников, и т.д., и вообще что-то исследовать не имеет
смысла. Первая позиция открывает пути к творчеству, вторая – лишь к умилению
перед созданным Богом, что весьма скучно. Таким образом, сам Ленин решал
злополучный вопрос чисто прагматически.
Наука ХХ века,
произведя величайшие открытия, нисколько не приблизила окончательный ответ.
Более того, она только укрепила спорящих в их позициях.
Одним из великих
открытий стал, в частности факт расширения вселенной. С помощью приборов,
основанных на эффекте Доплера, было установлено, что все наблюдаемые
галактики удаляются от нас, причем те из них, которые находятся дальше,
удаляются с большей скоростью. Если мысленно проиграть эту ситуацию наоборот,
назад во времени, то получается, что галактики образовались в результате
«большого взрыва», который произошел в некий момент. Спрашивается – что было до
этого, какая сила смогла создать источник этого взрыва, как произошло
накопление такой энергии, совершенно не укладывающееся в известные нам законы
природы. Заодно рушится и материалистическое положение о бесконечности
вселенной. Все аргументы материалистов сводятся к тому, что мы знаем и видим
еще не всю вселенную, а лишь ее расширяющуюся часть, что мы еще не знаем всех
физических законов, которые в других частях вселенной могут быть иными. Если
эта логика кого-то греет – слава Богу.
Та же ситуация с
вопросом происхождения жизни на Земле. Материалисты утверждают, что белковые
вещества, являющиеся основой жизни, первоначально возникли в результате
случайного процесса, когда благоприятным образом совпали температура, атмосферное давление и другие
факторы. Целые лаборатории специально пытались искусственно воссоздать эти
условия, но их многолетние работы ничего не дали. Обещание искусственно синтезировать
белки ныне просто забыты.
Креативистский и
эволюционистский взгляды.
В биологии, точнее в
отношении к эволюционной теории, борьба между материализмом и идеализмом
развернулась с особой силой. Уже во времена Дарвина серьезные ученые указывали
на отсутствие доказательств происхождения одного вида от другого. Палеонтология
и биология не могли привести примеров перехода между видами.
Селекционеры безуспешно пытались скрестить особи разных видов. До сих пор в
некоторых лабораториях ведется работа по селекции бактерий, причем для
усиления изменчивости применяется излучение. Сменилось огромное число поколений
бактерий, что эквивалентно миллионам лет для животных высших форм, но новых
видов не получено. Между видами обнаруживаются четкие запретные границы, с
необычайной силой прослеживается дискретность. А дискретность, как мы
помним, характерна не для эволюционного, а для революционного процесса,
скачкообразного изменения качества.
Но самый сокрушительный
удар материалисты получили в ХХ веке от молекулярной биологии. Во-первых, стали
ясны причины упомянутой дискретности. Живые клетки содержат строгий набор
хромосом. Если у человека 46 хромосом, у шимпанзе 48, у кролика 44, а у
курицы 78, то становится ясным, почему эти виды в принципе не могут
скрещиваться, и никакое воображение не может подсказать здесь закономерности в
эволюции от низших форм к низшим.
Во-вторых, оказалось,
что синтез белков, с которым не смогли справится армии хорошо вооруженных
ученых, успешно осуществляют рибосомы под управлением нуклеиновых кислот.
Притом программы, по которым они действуют, учитывают иммунологические
требования и структуры цепочек питания, т.е. по существу сообразуются с
экосистемой в целом.
Чем глубже наука
постигает законы природы, чем уже становится круг ученых, продвинувшихся
наиболее глубоко – это и астрофизики, и специалисты в квантовой механике, и
биологи, и математики – тем чаще они приходят к выводу о беспомощности
материализма и о наличии сверхчувственной субстанции, актуальной бесконечности,
бесконечно мудрого Слова.
Отвергнув материализм и
став, таким образом, идеалистом, - становится ли ученый обязательно верующим
человеком в общепринятом значении этого слова? Нет, вовсе не обязательно. Он
может рассуждать так: «Действительно, в начале была идея. Но, сотворив материю
и жизнь, эта идея перестала, что называется, интересоваться дальнейшим».
Однако Бог делал все
последовательно: вначале создал вселенную, затем жизнь по крайней мере на одной
из планет, затем растения и животных, притом появление новых видов требовало
«Его личного участия». Наконец человек, наделенный даром творчества, – и это
было совсем недавно. Так что Бог следит за развитием Его творения, вмешивается
в него.
Верующим человеком
идеалист становится тогда, когда поверит в то, что произошло две тысячи
лет назад, когда Бог послал нам своего Сына. Снова потребовалось
вмешаться.
Вот этот шаг для человека,
привыкшего доверять только фактам, привыкшего лично все пощупать и проверить
несколько раз, является самым трудным. Но зато каким гармоничным предстает
мир, когда этот шаг сделан! Ты – человек, в тебе есть частица Бога
– Творца, Демиурга, Вседержителя,
ты свободен познавать творение Бога, но ты должен прислушиваться к Богу в
себе, сознавать грани своих возможностей, ты должен чувствовать свою ответственность
перед Богом.