ВЫБОР

Конец 1988 года. Меня прямо-таки лихорадит. То, о чем я не смел и мечтать, начинает практически осуществляться: появилась возможность провести реальные альтернативные выборы в высший представительный орган страны.

Многим сегодняшним молодым даже неизвестно, что представляли собой выборы до 1989 года – выборы без выбора, издевательский спектакль, когда в бюллетене стоит одна-единственная фамилия, и  отсутствуют слова “За” и “Против”.

Вспомним, как проходили выборы в те годы. С утра на улицах орут громкоговорители. Если ты к этому времени поленился взять открепительный талон, то придется идти, поскольку уже с обеда к тебе будут стучаться “агитаторы”, а они чаще всего работают на твоем предприятии, и твой отказ от участия в голосовании будет зафиксирован. Народ в основном охотно идет на избирательные участки: там в буфете наверняка можно купить что-нибудь из дефицита: апельсины, бутерброд с икрой. Получаешь бюллетень для голосования и можешь, конечно, сходить в кабинку, стоящую в другой стороне зала, вычеркнуть в знак протеста единственную фамилию, но ведь это тоже будет зафиксировано, а протест твой никто не услышит. Позорно, унизительно, об этом нельзя забывать, но зачем сейчас мстить именно тем, кто ввел свободные выборы? Однако мстят, голосуя за откровенных политических клоунов или игнорируя выборы.

Однако и в 1988 году за полноценные свободные выборы еще предстояло побороться, и удалось кое-что только в Москве и  Ленинграде. К тому времени  в выборный закон было добавлено только одно: возможность выдвинуть кандидата от собрания жителей численностью 500 человек. Но собрать такое собрание было почти невозможно. В основном кандидаты выдвигались на предприятиях, где администрация и парткомы полностью контролировали ситуацию.

Так вот, шел декабрь 1988 года, началась избирательная кампания, и средства массовой информации начали печатать сообщения о том, что предприятия Колпинского района единодушно выдвигают своим кандидатом в народные депутаты СССР члена ЦК КПСС, члена бюро обкома КПСС, депутата Верховного Совета СССР, председателя Ленгорисполкома В.Я.Ходырева. Стало ясно, что если кто-то не отважится на решительную инициативу снизу, то Ходырев останется единственным кандидатом и повторятся выборы без выбора.

В НИИЭФА, где я работал тогда уже 25 лет, к этому времени был создан Совет трудового коллектива (СТК). Причем была малюсенькая группа (Витя Савиковский, Володя Невшупа и я), которой удалось на конференции “протащить” положение об СТК, заимствованное нами из знаменитого клуба “Перестройка”. Положение предусматривало процедуры демократичных выборов в СТК, в результате СТК оказался действительно самостоятельным и авторитетным органом, умеющим противопоставить себя произволу директора. (Нам  кое-что тогда удалось сделать, но уже через два года мы трижды не смогли собрать очередную конференцию трудового коллектива (люди по-прежнему боялись администрации и не являлись на конференцию), и СТК прекратил свое существование.)

Так вот, в декабре 88-го Савиковский и Невшупа предложили мне выставить свою кандидатуру в депутаты. Почему именно мне? Прежде всего потому, что к этому времени я приобрел определенную известность как председатель любительского объединения “Невская битва”, начавшего с 1987 года  восстановление храма св. Александра Невского в Усть-Ижоре. Об этом писали в газетах, дважды я участвовал в популярной телепередаче “Контуры”. Кроме того, в актив могли пойти моя двадцатилетняя работа со школьниками, работа в Клубе ученых, многочисленные литературные вечера, пропаганда поэзии. Да и создание СТК тоже было в этом духе.

Вечером я сказал об этом предложении жене. “Понимаешь, что будет, если я проиграю, если будет дан отбой перестройке? Первым делом выгонят из партии, потом лишат допуска к темам, по которым я работаю, придется увольняться с волчьим билетом. Прокормишь?” “Прокормлю”.

Вот сохранившийся машинописный листок из тех дней.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПРОГРАММЕ

Решение согласиться на выдвижение своей кандидатуры на выборах народных депутатов СССР далось нелегко. В середине декабря, когда мне предложили это мои молодые друзья из "Невской битвы", я вос­принял это как легкомыслие. Однако ситуация с выдвижением в Колпинском районе сложилась так, что необходимо решительное вмеша­тельство, чтобы не допустить повторения выборов без выбора. Можно сделать прогноз: бюрократия сделает все, чтобы в бюллетенях ос­тался один кандидат. Тот кандидат, который, будучи депутатом, на последней сессии голосовал за изъятие из проекта Закона о выборах требование внесение слов ЗА и ПРОТИВ в бюллетень с единственной кандидатурой.

Итак, непосредственный мотив — из практической политики. Однако есть и более высокие соображения. В предновогодней телевизионной передаче Гавриил Харитонович Попов сказал: "Даже десять депутатов-избранников народа могут в корне изменить ситуацию в верховном ор­гане". Для этого нужны честность и смелость. Здесь приходится пе­реходить на непривычный нам язык самооценок. Ну, что же, поступков и проступков в моей жизни было много, но трусливых и бесчестных за собой не числю. Если выберут — обещаю быть именно "беспокойным" депутатом, невзирая ни на какое давление.

Депутат — это прежде всего член законодательного органа. От того, сколько "беспокойных" депутатов будет в нем, зависит, сколь успешно мы построим правовое государство, покончив о господством Административной Системы. Задача депутата — выслушивать специ­алистов с разными позициями, проблемно формулировать разногласия, голосовать исходя из здравого смысла на основе имеющихся убежде­ний.

Еще скажу; считаю неправильным, когда депутата рассматривают как влиятельное лицо, оказывающее сомнительные услуги "своему" району. Но, разумеется, работу с конкретными наказами следует проводить с полной отдачей.

Сделанный выбор - крутой поворот в жизни, чем бы ни кончилось выдвижение. Для начала придется принять публичное обсуждение своей личности — это огромное испытание. Хочется, конечно, чтобы о тебе судили не по домыслам и огульным оценкам, а по фактам из твоей жизни.

Прошу товарищей по работе поддержать мою кандидатуру на кон­ференции по выдвижению.

Г.Трубников

На заседании СТК по вопросу о выдвижении кандидата директор НИИЭФА академик В.А.Глухих поставил ультиматум: если не будет принята кандидатура Ходырева, то он подает в отставку. И, тем не менее, 14 из 26 голосов при открытом голосовании были поданы за меня.  Ах, дорогие мои смельчаки, пройдет пара лет, и все вы будете вынуждены покинуть НИИЭФА. Красные директора такого не прощают.

На конференцию, где вопрос решался окончательно, директор не пришел, и я стал официальным кандидатом в кандидаты (впереди предстоял еще один этап – окружное собрание). И в тот же день, почти в тот же час в Колпинском районе появился еще один кандидат, чему предшествовали СОВЕРШЕННО ЗАХВАТЫВАЮЩИЕ СОБЫТИЯ.

С Андреем Ошурковым мы прежде не были знакомы, но, познакомившись, убедились в том, что и мотивы выдвижения (“если не я, то кто же?”) и преодоленный страх, и трудности у нас были одинаковыми. Трудностей, впрочем, у Андрея было гораздо больше: ведь права на выдвижение не имели ни цеха, ни объединения, а только весь Ижорский завод.

Молодого кандидата наук и начальника небольшого бюро Андрея Ошуркова сначала выдвинул коллектив управления металлургии, в котором он работал. Уже к этому моменту вокруг Андрея образовалась сильная команда. Первыми были Роман Кулекешев, Александр Пославский, Виктор Дмитриев, Юрий Шувалов, этот круг стал стремительно расширяться. Слух о “неформальном кандидате” пошел по всему заводу, коллективы многих цехов и отделов также выдвинули Ошуркова.

Все решала заводская конференция, которая состоялась 11 января. Для дирекции и парткома дело начало приобретать нешуточный оборот, они никак не могли позволить, чтобы у члена ЦК КПСС в бюллетене оказался соперник. Это подтачивало основы. Не только личные каждого из них, но основы всей Тоталитарной Системы, которой они верно служили. Поэтому делегатов конференции постарались отобрать. Мало того, не избрали даже счетную комиссию, поднятые руки считал председатель. Из 630 за Ходырева он насчитал 359, за Ошуркова даже не стали голосовать.

Об этом событии написала “Ленинградская правда”: “На равных участвовали в предвыборной борьбе мэр Ленинграда и молодой инженер”. Такое вот умиление вызвал этот спектакль. Какой уж там на равных! Хрупкий очкарик с тонкой шеей против батальона матерых хозяев жизни.

В тот вечер Андрей по телефону поздравил меня с днем рождения и рассказал о произошедшем. И тогда-то я впервые (а потом мы много раз повторяли это друг другу) процитировал ему Пастернака:

Но пораженье от победы

ты сам не должен отличать.

Действительно, все только начиналось. Уже в это время команда Ошуркова добивалась проведения “собрания по месту жительства”. Разумеется, райисполком отказывал раз за разом. Стали жаловаться во все возможные инстанции, куда только не обращались, вплоть до приемной Горбачева. И вдруг сработало! Газета “Известия” поместила телеграмму Романа Кулекешева о нарушении демократии в Колпинском районе Ленинграда!

С этой газетой нельзя было не считаться партноменклатуре того времени. Они чутко прислушивались к тому, что идет “сверху”, и никак не могли понять, куда клонит Горбачев. Пришлось собрание разрешить, для этого было предоставлен кинотеатр “Пламя”.

Но большевики не сдаются. В спаренном здании райкома-райисполкома придумали хитрый план. При строжайшей секретности были напечатаны и вручены надежным людям пригласительные билеты. В билете время начала собрания было указано 16-00, именно к 16-00 этих людей привезли на автобусах, а неформалам-заявителям было официально сказано, что начало собрания в 17-00. И когда они стали к пяти часам подтягиваться к кинотеатру, им сообщили, что в зале больше нет мест. И дверь закрыли. Находившийся внутри Александр Мыльников отважно сражался, всеми силами затягивая начало.

Это был критический момент. Ясно, что собравшиеся в зале наемники сейчас проголосуют за Ходырева, исполком отчитается, что собрание проведено, никакого другого собрания провести не удастся, т.к. срок выдвижения через два дня закончится. И тут колпинские демократы осуществили первое и последнее насильственное действие, которое им, конечно же, Господь сразу простил. ОНИ ВЫЛОМАЛИ ДВЕРЬ. (Точнее говоря, была сломана ножка стула, которым была заперта дверь).

Зал, в котором чинно сидела надёжа и опора партии, переполнили сотни людей, встав в проходах и прямо на сцене. Партхозноменклатура сопротивлялась, как могла: пытались закрыть собрание под предлогом аварийной ситуации, предлагали проверять у всех паспорта. Но натиск был слишком мощным, и собрание началось заново. Это была победа. Разумеется, Ошурков был выдвинут. Это было 23 января. В тот же день, в те же часы Андрей был выдвинут и нашей, нииэфовской конференцией одновременно со мной.

Не иначе как той же ночью начальство разработало новый план обороны. Срочно на разных предприятиях Колпина и Пушкина было выдвинуто еще три кандидата. Двоих из них уже никто не помнит, у них были вспомогательные роли, а третьим был директор комбината “Победа” В.А.Зверев. Дело в том, что предстояло так называемое окружное собрание избирателей.

Нынешнее молодое поколение даже понятия не имеет, что это такое. А вот что: это был последний ФИЛЬТР, предусмотренный Системой для отсева нежелательных элементов. На это собрание делегировались “представители” предприятий, находящихся на территории округа. Четыре человека: директор, секретарь парткома, председатель профкома и секретарь комитата ВЛКСМ. Какие у нас были шансы? Никаких. Но мы шли до конца.

14 февраля в Пушкине трое моих друзей по “Невской битве”, Саша Сергеев, Володя Смирнов и Павел Типин за час до начала встали в пикет перед зданием, где проходило собрание. Они держали плакаты: “Дайте народу возможность сделать выбор”, “Оставьте в списке всех кандидатов”. Скромные, даже тихие ребята впервые в истории Пушкина и Колпина плечом к плечу стояли под косыми взглядами входящей в здание номенклатуры. Им бросали язвительные и оскорбительные реплики, на них кричали разъяренные ветераны партии, а они стояли. Никогда это не забуду.

Собравшиеся у входа неформалы пытались попасть в зал, но их не пустили. Дверь тут не сломаешь: милиции было достаточно.

Последнюю попытку как-то повлиять на предрешенный ход собрания сделали мы с Андреем: написали в президиум записку с просьбой сделать голосование по кандидатурам ТАЙНЫМ. Предложили Ходыреву подписать ее, но он отказался.

Оставалось одно: достойно выступить.<см. фото>

Я вышел на трибуну в зал.

Мне зал напоминал войну,

А тишина – ту тишину,

Что нарушает первый залп.

 

Мы были предупреждены

О том, что первых три ряда

Нас освистать пришли сюда

В знак объявленья нам войны.

Эти строчки Симонова стучали в подсознании. Но “их” было не три ряда, а подавляющее большинство.

Это было так…

Из репортажа корреспондентов «Ижорца» об окружном собрании 14 февраля 1989 г.

 

На трибуну поднимается Ан­дрей Тихонович Ошурков, на­чальник бюро управления металлургии объединения «Ижорский завод».

Из предвыборной програм­мы   А.   Т.   Ошуркова:

Как   коммунист   по­лностью    поддерживаю предвыборную платформу КПСС. В этом документе меня привлекает главная мысль — сделать человека не только обеспеченным, но и свободным, и сильным.

Для меня  депутатский мандат — орудие в борьбе за  необратимость  перестройки, в строительстве правового государства.

Где же начинается Совет­ская власть? Там же, где начинается производство материальных благ — в тру­довом коллективе. СТК под­разделения — это первичная ячейка советской власти, а члены СТК — депутаты на­рода. По- настоящему они поймут это, когда по-настоя­щему будет развит внутри­заводской хозрасчет, доведенный до каждого рабоче­го места.

Сам местный Совет до­лжен формироваться по иным принципам и быть двухпалатным: 1-я форми­руется по производственно­му принципу (палата советов трудовых коллективов) и 2-я палата — по территориаль­ному принципу (палата сове­тов территорий). Такой Со­вет сможет наиболее полно выразить и защитить интере­сы работающего и неработа­ющего населения.

Считаю, что все должнос­ти исполнительной власти должны защищаться на кон­курсной основе из альтерна­тивных кандидатур.

Поддерживаю идею со­здания в регионе постоянно действующей   Ассоциации избирателей народных депу­татов всех уровней для регу­лярного обсуждения наибо­лее острых проблем.

Перед тем, как Закон будет принят, его примене­ние должно быть промоделировано  на конкретных, жизненных ситуациях.

В производственной сфе­ре ставлю принцип: про­изводить только то, что будет потреблено.

Считаю необходимым со­здать экономический меха­низм, побуждающий (а не принуждающий) предприя­тия заниматься экологиче­скими проблемами.

Гарантией   перестройки является гласность и доступ­ность для критики любого должностного лица. Буду выступать за ликвидацию монополий   аппарата   на средства массовой инфор­мации.

Поддерживаю идею со­здания и выполнения ко­декса   профессионального поведения руководителя и специалиста.

В условиях интенсифика­ции производства, сокраще­ния аппарата, штатов, воору­женных сил... необходимо срочно создать государ­ственную систему перепод­готовки и трудоустройства населения.

И вновь — вопросы. Судя по ним, интерес к кандидату боль­шой.

— Знаете ли вы наши про­блемы, пушкинские? Есть ли опыт советской работы?

— Есть: год работы в СТК, я — внештатный инспектор на­родного контроля.

Проблемы? Буду выписывать газету «Вперед» и читать. (Аплодисменты).

— Сможете ли вы построить ФОК в Пушкине?

— Надеюсь, что выступав­шие уже здесь строитель и наш мэр, помогут мне в этом...  (оживление в зале).

— Ваш опыт общественной работы?

— Из 33 прожитых мною лет, занимаюсь ею лет 20.

— На собрании по месту жительства в кинотеатре «Пла­мя» вы сказали, что, если выберут депутатом, будете контролировать, как выполняет свои обещания Ходырев. Кон­тролеров у нас и так хватает...

— В зал кинотеатра «Пламя» я попал, кстати, в 18.20, не знаю, что там до этого говори­ли. Отвечу еще раз, что если будет предоставлено право контроля, то буду контролиро­вать, и что буду работать в тесном союзе с местными депутатами.

— В вашей программе нет ничего о системе народного образования.

— Я, как отец, эти проблемы знаю и своим детям не навре­жу.

— Как вы оцениваете работу вашей инициативной группы? Ходят слухи, что на вашу группу оказывалось давление?

— На меня лично, и я уже об этом говорил, нет. Со­бственно группы нет: ни устава, ни членских взносов. Это — стихийно сложившееся объеди­нение, своего рода зачаток ассоциации избирателей, о чем я говорил в своей программе. Меня обвиняют в связях с «ДС» и  так называемыми неформалами, и в частности товарищ Дубровский в газете «Ижорец». Это считаю оскор­блением.

— Как вы оцениваете дея­тельность группы по «антиаги­тации» за других кандидатов?

_— Я просил таких методов не использовать.

— А без мандата депутата вы будете участвовать в пе­рестройке?

— У меня в кармане главный мандат — партийный    билет. (Аплодисменты).  

— В тезисах вашей предвы­борной программы, раскле­енной по Колпино, есть и такой: «Местная самостоятельность — заслон коррумпированной ма­фии»...

— Я просил бы не соотно­сить его с властями ни города, ни Колпинского, ни Пушкинско­го районов.

— Вы предлагаете сломать административную    систему. А чем заменить?

— Тем же, чем М. С. Горба­чев. Вливанием свежих сил.

— Почему бы вам для нача­ла не поработать в местном Совете? Куда спешите?

— Боюсь опоздать, поэтому спешу.

— Недавно вас не знали даже в Колпино, а теперь знают и в городе!

— В этом мне помогли не столько сторонники, сколько противники.    

(Аплодисменты).

Экспресс-интервью в пе­рерыве собрания:

— Как думаете, кого из­берут, — поинтересовались у одного из ижорских делегатов.

— Кого надо, того и... — ответил он загадочно. И до­бавил, — Ходырёва и Звере­ва будем выбирать.

— Это ваше личное мне­ние или коллектива, кото­рый представляете!

— А вам зачем!..

Перерыв закончился. Внима­ние зала вновь обращено к трибуне. Выступает старший научный сотрудник НИИЭФА им. Ефремова Георгий Ивано­вич Трубников.

 

Из предвыборной про­граммы Г. И. Трубникова:

Сегодня наш народ вновь задает себе извечные во­просы: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Первый вопрос я для себя решил достаточно давно: виновата система, которая в последние годы получила название Административной Системы. Нужно  понять, что мы не выйдем из кризи­са, не изменив саму систе­му.

Поэтому на второй вопрос я отвечаю: надо заменить систему Административную на систему Демократиче­скую.

Свободными   выборами пугают,  говорят:  вот-де, сейчас сразу всех переизберут, заменят... Это не так. Дело ведь не в том, чтобы переизбрать всех. Дело в том, что тот же руководи­тель, но выбранный, а не назначенный,    перестает быть винтиком Администра­тивной Системы. Выборов боятся те, для кого залогом их пребывания на руководя­щей должности является ма­новение руки начальства.

Шаги для создания право­вого государства ясны: не­обходимо разделение законодательной, судебной и ис­полнительной власти, необ­ходимы гарантии для мень­шинства. Необходимы стро­гие демократические проце­дуры, не оставляющие «ще­лей» в законах. Необходимо придать гласности все про­екты законов.

Я бы предложил в ка­честве окружного избира­тельного собрания провести совместную сессию всех ме­стных Советов. Преимущес­тва здесь очевидны: в роли тех, кто отбирает, оказались бы избранники народа (де­путаты)  с   равномерным представительством от на­рода, постоянно работаю­щие, а не наспех выдвину­тые делегаты.

Долг депутата - проана­лизировать предложенный проект закона, понять где, кто и как попытается его обойти, поставить надежные заслоны против попыток использовать закон против че­ловека в корыстных и груп­повых интересах.

Смысл радикальной эко­номической реформы, по-моему, состоит в пересмот­ре понятия общественной собственности.   Собствен­ность стала ничьей. Необхо­димо настойчиво и посте­пенно внедрять коллектив­ные формы собственности, особенно   интенсивно — в сельском хозяйстве.

 

 Интерес зала не спадает. Вопросы звучат один за дру­гим;

— Чем помог Ленгорисполком «Невской битве»?

— Ходырев в своем выступ­лении отметил нашу роль. По­ясню, что являюсь председате­лем добровольного объедине­ния «Невская битва». Ленгорисполком был в курсе про­блем по церкви Александра Невского в поселке Усть-Ижора, были большие проволочки. Мы «пробивали» решение Ленгорисполкома по восстановле­нию церкви и два года назад начали помогать реставраторам и строителям.

— Почему, когда вас выдви­гали в своем родном коллекти­ве, вы набрали меньше голо­сов, чем Ошурков?

—Ну, результат был при­мерно одинаков. И тот не мужчина, если у него нет противников.

— Каковы пути, по вашему мнению, для оздоровления экономики?

— Они, повторю положение своей программы, в решении проблемы собственности.

— Что важнее, по вашему мнению, экология или сохране­ние памятников?

— Ну, почему этот вопрос задают тем, кто хоть чем-то занимается!

(аплодисменты)

— Ваше отношение к коопе­ративам?

— Я знаю, как раздражают такие кооперативы, когда изви­ните,  здоровенные мужики торгуют безделушками на ули­цах города. Кооперативы должны начинаться с сельского хозяйства. Государству нужно поощрять кооперативы по со­хранению   продуктов,   ведь сколько мы здесь теряем.

— Мы создаем правовое го­сударство. Что бы вы сделали для укрепления правопорядка, борьбы с наркоманией, прости­туцией?

— Специально правоохрани­тельными законами не зани­мался, но я бы «вгрызся» в них вкупе с юристами.

— Что вы сделали для пе­рестройки, кроме «Невской битвы»?

— Я написал в ЦК в 1985 го­ду по вопросам демократиза­ции, писал еще. Одно из моих предложений — по   выборам секретаря    парторганизации тайным  голосованием - прошло. Ведь демократизация до­лжна начинаться с самой партии. За это боролся и на уровне райкома и парткома.

— Кого из кандидатов вы могли бы поставить в ряд с собою?

— Наиболее  близки  мне взгляды Ошуркова.

(Аплодисменты).

 

В этот же вечер в автобусе ко мне подошел бывший подшефный, комсомольский деятель. “Простите меня, Георгий Иванович. Я, конечно, проголосовал бы за вас, но ведь начальник рядом сидел”. Им было дано указание голосовать только за Ходырева и Зверева. Так они и сделали. И все же по 165 голосов из 450 мы с Андреем получили.

Они считали, что одержали блистательную победу. Но это было лишь начало нового этапа борьбы за свободные выборы. Уже 18 февраля в Колпине состоялся ПЕРВЫЙ в его истории митинг.

Митинг на стадионе “Ижорец” организовала, конечно же, команда Ошуркова. Все было впервые: и подача заявки, и оповещение с помощью листовок, и звукоусиление. И главное: преодоление страха. Честно скажу: мне было страшно подходить к стадиону, окруженному милицией. Я понимал, что мы впервые открыто выступаем против все еще всемогущей Системы.<см. фото>

«Ижорец» 4 марта 1989 года

УЧИМСЯ ДЕМОКРАТИИ

ТАК ЧТО ЖЕ ЭТО БЫЛО?

ЕСЛИ этот вопрос поставить пе­ред собой просто так, то ответить просто — на заводском стадионе состоялся митинг. В субботний день, в двенадцать часов. Выступи­ли те-то и те, говорили о том-то и о том. Но уже в понедельник в редакцию посыпались телефон­ные звонки с вопросами, смысл которых можно разбить на две группы. Первая — вы напишете всю правду о митинге, предоставите слово всем выступившим? И вто­рая — неужели будете писать об этом сборище?

Позже стали поступать письма-отклики, и тоже, образно говоря, «за» и «против» освещения состо­явшегося митинга...

Действительно, хорошую цель преследовали инициаторы митинга, если исходить из их заявки на него,— поддержать курс партии на демократизацию, ее предвыбор­ную программу. В свете этого оценить и первый этап предвы­борной кампании, завершившийся окружным собранием, а затем и регистрацией двух кандидатов в народные депутаты СССР— В. А. Зверева и В. Я. Ходырева.

Естественно, что «добро» на такой митинг последовало и только при одном предварительном усло­вии — провести его в течение двух часов. Были созданы и приемлемые условия: субботний день, подходя­щее время, поле стадиона.

И настрой был задан отменный. Открывший митинг член инициа­тивной группы В. Дмитриев по­здравил собравшихся с этим собы­тием (собралось около тысячи), объявил повестку, призвал выступа­ющих не допускать выпадов против личностей, советского строя, госу­дарства, партии.

Другой представитель инициа­тивной группы Елизаров отметил, что «страсти ныне улеглись, а цен­ность опыта первого этапа вы­борной кампании осталась и  значи­мость его не уменьшилась». Доба­вил он еще, что многие важные моменты выборной кампании газетчики упустили.

Выступавший житель Колпина Л. Баранов о заметке В. Дубров­ского «За кого и как голосуем?» отозвался критически, а, касаясь собрания в «Пламени», заметил, что там была дискредитирована политика партии на демократиза­цию. Он же сказал, что был участником двух собраний, и ок­ружное было организовано исклю­чительно хорошо, с соблюдением Закона о выборах.

— Но, к сожалению, — добавил он, — «не прошли» предложения о тайном голосовании, о впуске на собрание 50 человек с улицы. По-моему, делегаты уже пришли на окружное собрание голосовать за определенного кандидата.

<…>Так на митинге наметился поворот, и последующие выступления толь­ко подтвердили это. К примеру, житель Колпина Э. Сыманович был прямо-таки категоричен, заявив, что районным властям удалось «закрыть дорогу» трем из пяти кандидатов. А поэтому и предло­жил инициативной группе составить протест против заорганизованности и непредставительности окружного собрания, добиваться его повтор­ного проведения.

Приходится признать, что не­смотря на явно провокационный характер этого заявления, оно получило доказательное разъясне­ние полномочности окружного со­брания лишь под занавес, когда слово было предоставлено члену окружной избирательной комиссии газорезчику из Пушкина Ю. Ивлиеву. Однако это было потом, а пока согласится с этим инициативная группа или нет, но надо признать и то, что инициативу ведения митинга у нее перехватили пред­ставители так называемых нефор­мальных объединений.

И как ни горько это сказать, думается, что такому перехвату инициативы способствовали высту­пившие на митинге недавние кан­дидаты в кандидаты А, Ошурков и Г. Трубников.

А признать это горько потому, что и самому Ошуркову, и тем более его инициативной группе поддержки, все мы... обязаны. Да, именно обязаны, поскольку группа способствовала повышению актив­ности жителей района, бескомпро­миссности в обсуждении программ кандидатов. И тем, что она — вольно или невольно, но высветила цели примкнувших к ней лиц из всевозможных неформальных объ­единений, сомкнувшихся за ее спиной на платформе непринятия результатов окружного собрания, и, если говорить больше — всего первого этапа предвыборной кам­пании. Обязаны, наконец, ей и при­мкнувшим тем, что они уже высве­тили то, что ожидает всех нас при выборах в местные Советы.

Мы сознательно не публикуем несколько противоречивое выступ­ление Андрея Тихоновича Ошуркова на митинге, но не можем не сказать о том, что, хотел он этого или нет, как и его инициативная группа, но они вкупе стали ширмой для чужих. Можно, разумеется, допустить, что последние навязали ему и группе эту роль, но ведь и того не отнимешь, что воспользо­вались они этим неплохо: как же, поддерживают не своего кого-то, а молодого коммуниста Ошуркова. И в этом, если хотите, личная трагедия Андрея Тихоновича. Так надо ли ее усугублять?

По сути, в аналогичное положе­ние попал и Г. Трубников. С той лишь разницей, что он, видимо, решил идти до конца, о чем и говорит заключительная часть его выступления:

— Ходырева выбирать нельзя. Почему? Там он будет писать законы для администрации, чем он и так занимался пять лет. Что касается Зверева, то он хороший производственник, но не готов к политической деятельности. По­мните, что осенью — новые выбо­ры. Впереди у нас еще веселые дела.

Если так говорит коммунист Г. Трубников, то чего же ждать от других выступающих — тон-то за­дан? А именно то, что затем и последовало. И, к сожалению, при полном безучастии (или учас­тии?) инициаторов митинга.

Так, некто Л. Гусев, приехавший из «Питера», по его выражению, и сначала не представившийся, а за­тем оказавшийся членом «Демок­ратического союза», заявил, что избирателей двух районов ограни­чили в выборе кандидатов. Другой выступающий, из Пушкина, М. Эрперт, также вначале не предста­вившийся, но оказавшийся членом «Народного фронта», заявил, что наша ситуация не единична. Это же происходит и в других районах Ленинграда, что он не враг со­бравшимся на митинге. А вот другой пушкинец И. Поподъяченко, представившийся членом «ДС», призвал: мы не должны быть пассивными. А потому, мол, долой всех и вся!

Правильно, былая пассивность нас не красит. Но когда и «актив­ность» проявляется в выпадах про­тив личностей, в охаивании всего первого этапа предвыборной кам­пании, в недоверии к делегатам и на этой основе в призывах пересмотреть результаты окружно­го собрания, в подстрекательстве вычеркивать обоих кандидатов в день выборов и бойкотировать последние, то эта активность не­многого стоит. Прежде всего такая активность неконструктивна и навя­зывает мнение нескольких сот собравшихся на митинге всем изби­рателям двух районов. Недорого она стоит и потому, что ее вырази­тели прямо-таки на льготных усло­виях брали микрофон в свои руки, все равно как своеобразная очередность была бы заранее уста­новлена, как и то — кому и о чем говорить.

Правда, благородный жест был сделан ведущим В. Дмитриевым:

- Не надо повторяться. Кто хочет высказаться в поддержку позиции   парткомов,   райкомов, Дубровского?

Ветеран войны и труда А. Гусев такую попытку сделал, но был, мягко говоря, отстранен от микро­фона. Еще бы! Он назвал происхо­дящее своими словами:

— «Демократический союз» — антисоветская организация. Здесь договорились до прямого оскор­бления КПСС.

Митинг, продолженный на один час, завершился  принятием не­скольких обращений. В одном из них поддержана линия КПСС на демократизацию, но выражено не­доверие результатам двух этапов предвыборной кампании по Колпинскому территориальному и Ленинградскому национально-терри­ториальному округам.

Не знаем — удовлетворит ли звонивших и писавших в редакцию такое изложение митинга.

<…>Ответить же на поставленный вопрос в заголовке отчета о ми­тинге предлагаем читателям. Точ­нее даже — будущим избирателям. В конечном счете — несколько сот митинговавших и все голосующее население двух районов — огром­ная разница.

Н. ИГОРЕВ Фото М. Шарапова

На этом митинге мы прямо говорили: “НАДО ИДТИ НА ВЫБОРЫ И ВЫЧЕРКИВАТЬ ОБОИХ НОМЕНКЛАТУРЩИКОВ”. (По тогдашнему закону требовалось, чтобы  на выборы пришло не менее 50% избирателей, а избранный должен был получить 50% голосов).

Какой визг подняли “они”! Они всюду кричали, что наш округ – самый демократичный, ведь в бюллетене будет две кандидатуры. Что мы никакие не демократы, наоборот – посягаем на демократию.  Наш округ действительно выглядел уникально. Остальные ленинградские партийные руководители - Соловьев, Большаков и другие шли без соперников. И это облегчало агитацию: ленинградские демократы выдвинули простой лозунг: если в бюллетене один кандидат – вычеркни его. В этих округах главная борьба шла за то, чтобы кабинки для голосования были установлены на пути избирателя к урне.

От нас же требовалось объяснить людям, что их грубо лишили права голосовать за законно выдвинутых кандидатов, что кандидатура Зверева – подставная, что у него одна задача: быть потише и на встречах с избирателями хвалить Ходырева. Мы предполагали, что в последний момент он снимет свою кандидатуру. До сих пор не знаю, почему он не сделал этого.

От нас требовалась доступная, даже грубая  агитация:

 Кто мы – люди или чайники?

В бюллетнях одни начальники.

То ж не выборы, а смех!

Повычеркиваем всех!

 Эти листовки кустарным способом изготовил для нас Демократический Союз (ДС) – полулегальная радикальная организация. Мы расклеивали их, а за нами по пятам ездила милиция и соскабливала листовки.

В марте мы провели еще один митинг<см. фото>, наш призыв вычеркивать обоих попал-таки в прессу.

И вот наступил день выборов. Ходырев получил 35% голосов, Зверев – около 20%, остальные избиратели проголосовали против обоих. Столь же сокрушительное поражение потерпели и остальные партийные руководители Ленинграда. На май были назначены повторные выборы.

ВОТ И ВСЕ, ЧТО БЫЛО. Вся дальнейшая жизнь в политике у нас с Андреем складывалась как бы по инерции. Ясно, что нам уже нельзя было отказываться от участия в дальнейших выборах. Но это уже иное: мы были одними из многих, у людей уже был выбор.

А в этот миг – с декабря 1988 по март 1989 – мы действительно “высунулись”, мы вышли вперед, мы рисковали судьбой. У Андрея Ошуркова были прекрасные перспективы сделать карьеру: в 27 лет – кандидат наук, в 28 – начальник лаборатории, практически готовы две книги. Три дочки на руках. А он идет против Тоталитарной Системы, почти не имея шансов выиграть. Только ради того, чтобы разрушить ложь, чтобы дать людям возможность действительно выбирать свою власть.

Мы не с Ходыревым боролись. Мы прорывали паутину, мешающую выдвинуть кандидатов, не принадлежащих к властным структурам. Только после этого “ленинградского прорыва” было отменено “окружное собрание”, облегчены условия выдвижения кандидатов гражданами. Я горжусь своим личным причастием к этому историческому событию.

Недавно встретил я бывшего секретаря парткома. Не скрывая ехидную улыбку, он сказал: “Ну что, демократ? Добился своего? Сколько нынче избирателей ходят на выборы? 25 процентов! А при нас ходили 99 процентов. Ведь ходили, и вовсе не под конвоем. Так как насчет народовластия?”  И еще один разговор вспоминаю, лет двадцать тому назад. “Нет, старик, Россия для демократии не созрела!”

Вот здесь и есть камень преткновения. В этом и состоял наш нравственный выбор – делать этот шаг к свободному обществу или не делать, а ждать лучших времен. Да, сегодня слишком многие избиратели ведут себя как капризные дети, демонстративно отказываясь от юридического права и нравственной обязанности избирать. Тем самым они выражают желание вернуться  в ту клетку, двери которой мы открыли в 1989 году. Пусть же нас проклинают за то, что мы ее открыли, - не отречемся, не пожалеем о случившемся.

Повторные выборы

В мае 1989 года в нашем округе состоялись первые действительно свободные выборы. К этому времени были отменены окружные собрания, право выдвижения получили мелкие производственные коллективы, облегчились условия проведения собраний по месту жительства. Было выдвинуто 18 кандидатов, к моменту выборов их осталось 10.

Я тоже выдвинулся на всякий случай, хотя всеми нами ставка делалась на Андрея Ошуркова. <см. фото>

Мы не были соперниками, моя роль состояла в том, чтобы использовать трибуну кандидата для публицистики, для поднятия планки дозволенного на каждый момент (впервые говорить о допущении частной собственности, о многопартийности и пр.).

С каким трепетным восторгом я писал ответы на вопросы газеты города Пушкина! «Это сладкое слово – свобода!»

 

«Вперед» 29 апреля 1989 г.

1. Конечно же, более всего нам не хватает свободы. Свободы от страха перед государственной машиной, полученного нами по наследству. Свободы мысли, па­рализованной догмами. Свободы с выгодой продавать продукт своего труда. Свободы купить желаемое.

Политических свобод, сформулированных «Деклара­цией прав человека». Освобождение началось, но сво­боду мы получаем пика в гомеопатических дозах. Мо­жет быть, это и правильно: после длительного голода нельзя сразу есть досыта — это смертельно. Но жажда — огромна. Я считаю, что дозировку свободы следует решительно увеличивать.

2. Главные пункты моей предвыборной программы связаны с созданием правового государства. Их реали­зация будет состоять в критике существующего зако­нодательства и внесении конкретных предложений по его изменению. Происходить это должно в рамках пар­ламентской борьбы. Депутаты, избранные подлинно демократическим путем (а таких будет существенно меньше половины), должны объединиться на демокра­тической платформе и провести в Верховный Совет как можно больше своих сторонников. Далее следует вно­сить альтернативные проекты законов, разоблачать по­пытки консерваторов провести законы декларативного характера, с расплывчатым толкованием. С помощью прессы информировать общественность о противоречи­ях, возникающих между группами депутатов.

Деятельностью такого характера я занимаюсь сейчас в совете трудового коллектива своего института. Конеч­но, цена поступков, как и цена результатов, здесь иная, но проблемы, в принципе, те же, как мне кажется.

3. Установить приоритеты в очередности решения ле­нинградских проблем под силу лишь коллективу. Горя­чо поддерживаю идею А. А. Собчака о создании обще­ственного комитета народных депутатов СССР От Ле­нинграда и области. Сейчас, пока еще не избран демо­кратическим путем Ленинградский Совет, такой коми­тет мог бы взять на себя роль контролирующего ор­гана.

У депутата от 52-го округа есть специфика: он — де­путат от пригородов. Коллинский и Пушкинский райо­ны сильно различаются, это поможет сформировать сбалансированную позицию, хотя это и нелегко.

Если бы у меня был выбор, я бы предпочел способ­ствовать решению экологических и эколого-культурных проблем.

4. О причинах поражения ленинградских руководи­телей достаточно четко и объективно сказал в «Извес­тиях» от 24 апреля А. Н. Герасимов. Но мне есть что добавить. Давайте разберемся, мы кого выбирали: на­родных депутатов СССР или бюро обкома? В законода­тельный орган не избраны люди, имеющие реальную исполнительную власть. Я вижу здесь проявившийся в массовом сознании принцип разделения законодатель­ной и исполнительной власти —основу правового госу­дарства.

5. Почему Вы согласились на выдвижение своей кандидатуры?

— Произошло это на том этапе, когда нужно было противопоставить кого-то представителям аппарата и дать возможность избирателям сделать свой выбор.

 

 

Полоса «Ижорца» и 200 листовок, напечатанных в НИИЭФА – вот всё, что я имел в качестве наглядной агитации. Главное, что запомнилось – большое количество встреч с избирателями на предприятиях и в домах культуры, где по очереди выступали все кандидаты. Округ у нас огромный: километров на 50 вытянувшиеся ленинградские пригороды. Ездить из Металлостроя на рейсовых автобусах с двумя пересадками, да через забитые железнодорожные переезды – это было очень тяжело.

Но у одного из кандидатов был персональный автобус.

 

“ПОЛЕ ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИНАДЛЕЖИТ МАРОДЕРАМ”

или

КАК МЫ ПРОИГРАЛИ ЛЕВАШЕВУ

 

 В лице Алексея Левашева. нам всем был преподнесен урок. Имея деньги и профессиональных имиджмейкеров, в России можно обойтись без мировоззрения, без биографии, без совести.

О Левашеве мне первый рассказал мой друг Ю.В. Парашин, который специально съездил в Пушкин: «Ему 24 года, экономист, публике нравится, загибает такое!..». У нас возникло одновременно два чувства: «хорошо, нашего полку прибыло» и «где же он раньше был, такой радикальный, когда мы дрались на первом этапе?». Мы попытались установить с ним контакт, но он твердо отверг его.

Первое, на что мы обратили внимание: он выступал по заученному назубок тексту, никогда от него не отвлекаясь. Иногда вносились коррективы, и они в дальнейшем закреплялись, оставаясь столь же заученными.

Листовок у него было в десятки раз больше, чем у Андрея, не говоря обо мне, автобус позволял возить с собой стенды, плакаты, команду.

Стало ясно, что его, в отличие от нас, поддерживают не какие-то команды неформалов, а организация с деньгами и профессионалами.

 

Вот его программа, растиражированная в десятках тысяч листовок.

 

Левашов Алексей Владимирович

Добиться ликвидации дефицита государственного бюджета - главного источника обесценивания денег, сократить расходы «стройки века» и выплаты убыточным предприятиям;

для всех рабочих установить минимальный срок отпуска в 24 дня;

немедленно ввести оптовую торговлю средствами производства, отменить систему директивного планирования;

установить жесткий государственный контроль над ценами,  а борьбу с инфляцией сделать одним из главных приоритетов экономической политики;

ввести справедливый прогрессивный налог: богатые должны платить больше бедных;

спасти пенсионеров от обнищания: организовать систему натуральных и денежных доплат по бедности;

сократить выплаты Российской Федерации в союзный бюджет;

изменить избирательный закон по принципам «один человек - один голос». Выборы главы государства прямые и всенародные;

принять закон о создании общественных организаций и партий;

принять закон о печати и о доступе граждан к информации;

остановить волну преступности, сохранить исключительную меру наказания за экономические преступления наших мафиози;

разработать закон о местном самоуправлении, дать возможно Советам самостоятельно решать экологические и социальные проблемы региона;                                  

установить законодательные нормы поведения должностных лиц, ужесточить ответственность за корыстное использование служебного положения.

 

 

Это же полная чушь: оптовая торговля, отмена планирования и одновременно жесткий контроль над ценами. Но избиратель этого не понимает: для него важно, что этого требует ЭКОНОМИСТ.

«Сократить выплаты Российской Федерации в союзный бюджет» - это же чудовищная провокация. В устных выступлениях Левашев «загибал» еще круче: «Хватит России кормить этих иждивенцев». Это уже была игра на националистических настроениях.

Смертная казнь за экономические преступления (например, за владение валютой), ужесточить ответственность, и т.д. –  всё это теперь называется популизмом, а тогда мы еще и слова такого не знали.

Легкая ирония в адрес Горбачева, постоянные упоминания о том, что он единственный не состоит в КПСС (он был комсомольцем) – это намеки на антипартийность. На это клюнул даже наш колпинский Демсоюз, до этого поддерживавший нас.

Левашев стремительно набирал очки, это показывали замеры общественного мнения. Антиагитацию мы развернуть не успевали, да и сомнения на этот счет у Андрея были. Но я на последних встречах с избирателями начал критически говорить о программе Левашева. На последней встрече в пушкинском кинотеатре все остальные кандидаты отдали мне свое регламентное время, я пытался вызвать Левашева на диспут, но он как будто не слышал моего предложения, продолжал говорить свое. Натренировали парня.

Итоги голосования (приблизительные): Левашев 35%, Ошурков 20%,  я получил 4%. Через две недели состоялся второй тур.

 

Во втором туре я и еще два бывших кандидата успели через газету «Ижорец» обратиться к избирателям отдать голоса Ошуркову, я стал доверенным лицом Андрея. Денег и возможностей для новых листовок с критикой программы Левашева у нас не было. Но тем не менее наша активность давала какие-то плоды, рейтинги двух кандидатов начали выравниваться.

И все же Андрей проиграл  500 голосов при количестве избирателей 230 тысяч.

Был ли подключен «административный ресурс» - мы, конечно, точно сказать не можем, но ясно, что если он «работал», то отнюдь не на Андрея, которому администрация не забыла и не забудет первого этапа выборов.

 

О Левашеве  напоследок :

«Деловой Петербург», 25 июля 2001 г.

Городской суд Санкт-Петербурга сегодня, 25 июля, вынес решение по кассационной жалобе бывшего депутата Законодательного собрания Алексея Левашева на приговор Московского федерального суда. В соответствии с приговором от 16 января 2001 года, А.Левашев, обвинявшийся в 1996 году в подстрекательстве к похищению человека, клевете на правоохранительные органы и ложном доносе, признан виновным, осужден на 3 года лишения свободы (примерно столько он провел под стражей за время следствия и судебного разбирательства) и сразу амнистирован.
По новому приговору Алексей Левашев признан виновным лишь в подстрекательстве к похищению, приговорен к 2 годам лишения свободы и амнистирован. Уголовное дело в части обвинения А.Левашева в клевете и ложном доносе отправлено в прокуратуру Санкт-Петербурга на дополнительное расследование. В отношении его бывшего помощника и второго обвиняемого по данному делу в 1996 году Владислава Терехина (он обвинялся в похищении несовершеннолетнего и сексуальных домогательствах и был приговорен к 4 годам 7 месяцам лишения свободы) приговор оставлен в силе. Впрочем, В.Терехин освободился по отбытии срока наказания еще в марте этого года. (ИА"Росбалт")