Журнал «Звезда» № 10, 2007г.
КЛИО СТУЧИТСЯ В ДВЕРИ
- А-а! Вы историк? - с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.
- Я – историк, подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: - Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история!
Михаил Булгаков
1. Александр Батыевич Невский
Чтобы объяснить, почему вдруг, вовсе не будучи историком, я вознамерился писать на историческую тему, начну издалека.
В 1986 году, когда сквозняки революции уже веяли на ленинградских улицах первыми эколого-культурными антибюрократическими митингами, мы с друзьями, жителями восточного пригорода, решили не отставать и начали движение за восстановление здания бывшего храма св. Александра Невского в Усть-Ижоре, на месте хрестоматийной и легендарной Невской битвы, чье 750-летие приближалось. Момент был чрезвычайно благоприятный, нам удался пиар (слова такого тогда не было, но роль СМИ, ощутивших запах приближающейся свободы, мы осознавали), к нам на субботники стали приезжать люди со всего города.
Были среди них и те, кто, хотя и работали вместе с нами, но особую активность проявляли во время перерывов и заключительного чаепития. Они с особым придыханием произносили слово «русские», анализировали национальный состав ленинского ЦК, зачитывали целые страницы из журнала «Современник». Им, наверное, казалось, что, раз мы восстанавливаем православный храм, то обязательно должны быть антисемитами и черносотенцами. Это были эмиссары общества «Память», и у меня очень много сил уходило на противостояние их агитации, многих людей мы в итоге не досчитались. Запомнились две конференции, посвященные именно Александру Невскому, куда нельзя было не пойти, и на которых витийствовал доктор филологических (или исторических?) наук Б-ов. Свои речи он заканчивал одинаково: "И пусть все помнят, что мы своих врагов били, бьем, и будем бить".
Я был тогда близок к отчаянию. Вот восстановим мы здание церкви, а потом в нем или возле него будут снова призывать к поискам врагов. Нет внешних - будут искать внутренних. Оглянешься в историю - одни только войны, сплошные враги. Большинство музеев и памятников посвящены войнам и полководцам. Может быть это милитаризированный коммунизм привел нас к военному перекосу? Ведь нужно понимать, что это не безобидно, что постоянное восхваление боевых побед подогревает воинственность, при этом происходит абстрагирование от реальности, обесценивается человеческая жизнь как высшая ценность. На пороге двадцать первого века стоит осознать, что всякая война есть узаконенное убийство. Наши предки не умели решать свои конфликты иными способами, да и двадцатому веку выпало довести понятие войны до апокалипсиса, так может быть нашему поколению предстоит понять, что убийство, прежде, чем совершится, происходит в ослепшей человеческой душе.
Всё вертелось вокруг фигуры Александра
Невского. Информационный поток перестройки нес собой сведения, которых не
было в учебниках. Строго документированное жизнеописание ярла Биргера отрицало
не только Невскую битву, но и какую-либо поездку знаменитого скандинава в этот
регион в указанное время. Да и нам всё это казалось весьма странным: высадились
шведы на берегу Невы, где и крепости никакой не было, послали в Новгород гонца:
мы, мол, воевать с тобой пришли, и сели его ждать. До Новгорода и обратно – это
же по тем временам не меньше месяца! Полная бессмыслица. А старательное
перечисление соратников Александра, простых людей - и это спустя триста лет
после события, о котором в летописи упоминается одной строчкой! Нет,
что-то неладно с «Житием Александра Невского». Историки только посмеются над
моей наивностью: кто же всерьез относится к житиям? Извините, но не один я такой
наивный. Все многочисленные советские книги и фильм были построены именно на
Житии. А дореволюционные авторы разве были свободны от образа, созданного
Житием? Житие – официальный документ РПЦ, а православие было государственной
религией. Три русских императора были названы именно в честь Александра
Невского. Трудно себе представить Карамзина и Соловьева, пытающихся отклониться
от канона, хотя и знали они о непотребных делах Александра. Трижды
новгородская республика изгоняла Александра, и новгородцы никогда не считали его
национальным героем. Возжелав получить ярлык на великое княжение, поехал
Александр в Орду, подвергся испытаниям огнем. Вот ведь интересно:
Позволю себе длинную цитату из газетной статьи десятилетней давности, где я пытался примирить религиозное сознание, точнее, церковную дисциплину, с историческими фактами.
«Мне представляется, что пора различать полководца и государственного деятеля великого князя Александра Ярославича и святого благоверного Александра Невского.
Что говорит учение Православной Церкви о святости?
«Явленные святые даны нам в помощь, как образы богочеловеческой жизни, как новое живое слово Божие к нам. Они как светильники призваны освещать наш путь, но светят нам не своим, а Христовым светом, светом Его божественной любви.
Православию чуждо вообще юридическое представление о заслугах перед Богом. Поступки суть только средства к стяжанию благодатных даров, или свидетельство о них, а святость, как благодатное состояние, есть не награда, а плод устремленной к Богу жизни. По православному представлению Бог не ведет счета добрых и дурных дел, а смотрит на сердце человека» (Епископ Александр Семенов-Тян-Шанский. Православный катехизис).
Итак, Александр Невский свят не за какие-то конкретные заслуги. Такое понимание святости дает свободу исследований и исторического анализа, и при этом не приводит к кощунствам. О князе Александре Невском можно иметь различные точки зрения, дискутировать на научном уровне. И в этих дискуссиях неуместна аргументация типа "как вы можете говорить об Александре Невском такое, ведь он же святой".
Не нужно проклинать историка, когда он упоминает о непотребных деяниях исторического и кем-либо канонизированного лица. Упоминать или не упоминать - его дело, лишь он сам может ответить на вопрос «об авторстве его и праве дерзать от первого лица». Где печатать свои соображения и с какой интонацией, принимать ли во внимание общественное сознание - это уже не научный, а этический и даже политический вопрос.
С Александром Невским вопрос чрезвычайно усложняется тем, что секта коммунистов по своему вторично его канонизировала, придав ему внешность Николая Черкасова, вложив в его уста знаменитую фразу "кто с мечем к нам придет - от меча и погибнет" и сделав его германофобом. Увы, этот «канон» до сих пор не отменен общественным сознанием, для очень многих, в особенности для военных людей Александр Невский свят, увы, не по-христиански, а по-язычески.
У нас в Усть-Ижоре указанные противоречия отчетливо проявлялись все эти годы. Одна группа людей подвижнически воздвигала храм, считая, что это и есть истинный памятник святому, а другая группа появлялась во время праздников, устраивала воинские потехи и упорно отстаивала идею возведения рядом с храмом скульптурного памятника полководцу.
У нас два главных возражения. Во-первых, в православной традиции объемные изображений святых крайне редки. Это у католиков распространены скульптуры Христа, Богоматери, святых, а православие чтит иконопись, плоские изображения. В православной среде объемные изображения до сих пор ассоциируются с языческими истуканами, с этим надо считаться.
Во-вторых - если вы уж так хотите и имеете возможность за свой счет поставить памятник полководцу Александру Невскому, то сделайте это на почтительном расстоянии от церкви. Потому что храм внушает добрые чувства, чувство любви к Богу, любви не только к ближнему, но и к врагу, а у памятника полководцу по существу прямо противоположные задачи».
Наставления умного и доброго (и в известном смысле опального) пастыря помогли не надолго. Всякое ли деяние Церкви, организации, состоящей из грешных людей, служит истине? Вот что говорил по этому поводу другой умный пастырь, с которым я имел счастье быть знакомым.
“Одним из основных, может быть, наиболее распространенных заблуждений, в
которое впадаем мы, христиане, является подмена любви к Богу любовью к Церкви.
При этом мы любим Церковь не как Тело Христово, любим не ее святую сущность, а
внешний, доступный нашему чувственному восприятию облик, любим как общественную
организацию в ее внешнем обличии, с ее установлениями, архитектурой, живописью и
музыкой, с ее схоластикой и педагогикой.
Церковь есть орудие, инструмент любви Божьей, и нам следует, в первую очередь,
любить не инструмент, а Того, Кто этот инструмент для нас создал, хранит и
употребляет для нашего спасения.
Между тем Церковь в лице своих деятелей чрезвычайно склонна к несправедливому
триумфализму, самоуспокоенности и зазнайству. Церковь не хочет замечать свои
“болячки”. (Архиепископ
Михаил (Мудьюгин) “Русская православная церковность, вторая половина ХХ века”)
С этих позиций уже можно смело анализировать историю
канонизации и дальнейшего возвеличения Александра Невского, предположив, что
Церковь не была свободна в этом вопросе, что она лишь выполнила государственный
заказ. Канонизирован Александр при
Иване Грозном, стал небесным покровителем столицы государства при
Крепкий получился миф, устойчивый. На нашем историческом отрезке пока поколебать его не удалось. Более того, в самом начале века, в эпоху демократии, плюрализма, открытого информационного потока в Санкт-Петербурге появилось целых два величественных памятника Александру Невскому: на площади его имени и у нас в Усть-Ижоре. Мы проиграли по всем статьям. Коря себя за недостаточную активность (нужно было до губернатора дойти, а не статейками ограничиваться!), я все же отдаю себе отчет в том, что, во-первых, губернатора Яковлева, в отличие от Собчака, мне не удалось бы убедить не совершать глупость, и, главное – я ничем, ни одной солидной ссылкой не мог тогда подкрепить свою позицию. Против меня были учебники, энциклопедии, огромное количество книг разных времен и разного формата. А мои сведения носили отрывочный характер, отдельные разрозненные факты не были обобщены научным или писательским авторитетом.
А вот существовала бы книга, содержащая все известные факты из того времени, желательно в солидной обложке, да изданная с благословения РАН, можно было бы тряхнуть стариной, собрать конференцию, вытащить туда историков и писателей, политологов. Собрать подписи под обращением к губернатору – не спешите, мол, Владимир Анатольевич, с памятником, дайте разобраться. Глядишь, и отложил бы он это дело в долгий ящик, а там и у патриотов бы пыл прошел. И не пришлось бы нам краснеть перед потомками.
Разоблачение мифов даже в собственном сознании, не говоря об общественном – дело нелегкое. Мифам противостоит горькая правда, и эту горечь нелегко переварить. Но есть люди, для которых стремление к истине является важнейшим двигателем в жизни. Такому человеку нужно не только самому познать истину, но и обязательно поделиться ею с возможно большим количеством окружающих. Не берусь судить о том, какой процент составляют такие люди в обществе пофигистов, но они есть. Этим людям невыносимо жить по лжи, тем более невыносимо соучастие во лжи. Но есть и другие, они говорят мне: «Что ты носишься со своей правдой об Александре Невском? Наш народ не может без мифов, без сказок. И ведь это было так давно…». Считается, что слегка приукрасить историю просто необходимо, иначе она будет пугать детей, которые ведь должны изучать историю.
Вот и получается, что наша историография – сплошная мифология, и народ наш так и остается ребенком. Двадцать лет назад казалось, что в школьных учебниках нужно лишь убрать вранье о новейшей истории, этого будет достаточно. И даже это не получилось! Октябрьский переворот так и не назван преступлением, а без этого говорить не то что о национальной идее, но о каком-то временном согласии бессмысленно. Еще ближе – страшная правда о второй мировой войне, усвоить которую общество не желает.
Может быть, лучше совсем не преподавать историю в школе, нежели пичкать детей ложью и предрассудками, заполнять его сознание стереотипами, с которыми потом ему придется всю жизнь бороться? Конечно, это предложение из разряда утопических, считается, что история воспитывает осмысленную любовь к родине, но ведь на самом деле это военно-патриотическое воспитание, за которым стоит заказ министерства обороны на стопроцентный призыв в армию. А армии нужны бойцы не сентиментальные, а агрессивные, равнодушные к своей и чужой боли. Воспитывать в таком духе все мужское население страны - безумие.
3. Романовско-советская историография
4. Кто старший брат - Москва или Киев?
5. Православие или христианство?
6. История, «та самая, которая ни слова, ни полслова не соврет»